Бунин. Жизнеописание
Шрифт:
Если найдете нужным, то разорвите это письмо» [73] .
На следующий день она снова писала Юлию Алексеевичу:
«Сегодня, Юлий Алексеевич, явились новые осложнения, а именно: Иван получил окончательно место в Управлении и завтра уже пойдет на работу. Значит, вызывать в Полтаву, мне кажется, его нельзя, а поэтому, ради Христа, приезжайте сюда, голубчик, дня хотя на три. Мне так тяжело теперь вести с ним какую-то игру, а сказать прямо — боюсь, — понаделает глупостей, бросит место и вообще выйдет ужасная вещь. Поэтому напишите, когда приедете, до тех пор я буду ждать; только на вас я надеюсь в смысле его образумления, иначе же не знаю, что делать, как поступить. Простите, что я беспокою вас, но это будет в последний раз. Жду от вас ответа немедленного на Контроль Сборов О. В. ж-д.
73
Музей
Если же не можете приехать, то не пеняйте на меня тогда, голубчик; я не надеюсь на счастье с Ваней. Когда приедете, то прежде повидайтесь со мной; напишите, я выеду вас встретить одна и поговорю с вами ранее, чем вы увидите Ивана. Ради Христа, приезжайте; жду немедленного ответа.
Ваша В. Пащенко.
P. S. Не браните меня, ради Бога. При вас я только и решусь говорить с ним, и он будет покойнее, поэтому приезжайте. Откладываю разговор до вас. Получили ли мое письмо от 8-го июля? Ответьте скорее» [74] .
74
Там же. № 3397.
В эти дни Бунин писал родным:
«Как видите, я поступил уже на службу, жив и здоров и уже с неделю хожу на службу. Окунулся с головой в канцелярщину. Начальник — старая ж… чуть-чуть не с гусиным пером, формалист и т. д. Но мы с ним ладим. Сперва я переписывал бумаги, почерк ему мой нравится, давали даже подшивать бумаги (вот когда я тебя вспомнил, милый Женичка!), теперь возведен в новую должность: веду входящий журнал… Чувствую себя и работаю хорошо. Прихожу, сию минуту же сажусь за работу, отзвоню себе и пойду. Веду себя со всеми отдаленно — тут ведь не редакция. Жалованья мне назначили 30 руб.» [75] .
75
Там же. № 2868.
К этому времени относится письмо В. В. Пащенко к И. А. Бунину (без даты), в котором она говорит о своем отъезде из Орла:
«Уезжаю, Ваня! Чтобы хотя сколько-нибудь привести в норму наши, как и сам знаешь, ненормальные отношения, нужно вдали взглянуть на все наиболее объективно; последнее возможно именно, когда мы с тобой в разлуке. Надо сообразить, что собственно не дает мне покою, чего я хочу и на что способна. Да ты, голубчик, сам знаешь, что у меня в душе. А так, как жили, не приведя все душевные смуты в порядок, нельзя продолжать жить. Ты без меня будешь свободнее, бросишь, наверное, службу. И этот мотив сильно звучит в душе. Результат всех моих размышлений напишу из дому. Будь мне другом, верь, что я столько выстрадала за это последнее время, что, если бы дольше осталась — сошла бы с ума. Не фраза это, если ты хотя капельку знаешь меня, ты бы это понял.
Будь же другом дорогим — пиши мне. Дома я и полечусь, и успокоюсь, и вернусь бодрая, готовая и трудиться, и жить хорошо со всеми людьми. Сколько раз ты говорил, что я тебя измучила, но ведь и сама я мучалась не меньше, если не больше. Каждая ссора оставляла след, все накопилось, не могу так жить, тяжело, не вижу смысла в этой жизни. Прости, родимый! И пойми, что это не каприз, это необходимо для дальнейшей жизни. Лучшего не придумаю. Пиши, голубчик.
Твоя Варя.
Не придумаю и не могу думать. Страшно тяжело, помоги разобраться. Не забудь меня. Не езди за мной — все напишу, и лучше, если что-либо выясним.
Голубчик, родимый, не забудь меня, ведь я все равно приеду, дай отдохнуть мне. Отдохни сам, успокойся, одумайся» [76] .
Юлию Алексеевичу, который приезжал в Орел, удалось на этот раз уладить отношения Варвары Владимировны и Ивана Алексеевича.
В конце августа 1892 года Бунин и Пащенко переехали в Полтаву. Юлий Алексеевич взял к себе в Управу младшего брата, однако первое время у Бунина не было определенных занятий и он даже собирался уехать в Лубны. Только в январе 1893 года для него была придумана должность библиотекаря, — работа легкая, оставлявшая достаточно времени для чтения, поездок по губернии со статистиками или путешествий. Он писал матери из Полтавы 26 января 1893 года:
76
Там же.
«Мои дела неопределенны. Может быть, поеду вскоре в Лубны, но вернее всего останусь библиотекарем в Управе. Не знаю еще, сколько буду получать, но, вероятно, никак не менее 40–45 р. Варя служит теперь в уездной управе и получает всего 15 рублей, но мы надеемся, что она получит место в сельскохозяйственном обществе
В Полтавском земстве группировалась интеллигенция, причастная к движению 70-х и 80-х годов. Многие привлекались по политическим делам, побывали в тюрьме и ссылке: известный общественный деятель Н. Г. Хлябко-Корец кий, некоторое время заведовавший статистическим бюро, И. Н. Присецкий, братья В. И. и С. И. Мельниковы, В. П. Нечволодов, С. П. Балабуха и другие. Были здесь и некоторые из товарищей Ю. А. Бунина по московским народническим кружкам — например, известный агроном М. П. Дубровский. Часто собирались по субботам у Веры Васильевны Терешкевич, также служившей в статистическом бюро. Собирались периодически и в других домах, «мечтали о возрождении радикального движения, строили даже планы этого возрождения, читали идейные книги и журналы, — пишет Ю. А. Бунин в своих воспоминаниях… — Мы глубоко верили, что скоро вновь начнется освободительное движение, когда пригодятся и наши силы. Эта вера обусловливалась тем, что глухое в общественно-политическом смысле время близилось к концу, — кое в чем проявлялись признаки пробуждения…» [78]
77
Там же. № 2874.
78
РГБ, ф. 218 765.1.
В эту среду и попал И. А. Бунин.
Влияние прогрессивной интеллигенции распространилось и на газету «Полтавские губернские ведомости», в которой И. А. Бунин помещал свои художественные произведения и статьи. Братья Бунины входили в редакцию газеты.
Работу в библиотеке Бунин сменил вскоре на занятия статистикой.
В это время он много писал. Его имя стало чаще появляться в «толстых» журналах, а напечатанные произведения привлекали внимание корифеев литературной критики. Бунин в «Автобиографических заметках» приводит слова Михайловского, что из него выйдет «большой писатель» [79] . По словам Бунина, «редкое участие» принял в нем поэт А. М. Жемчужников, который содействовал напечатанию его стихов в «Вестнике Европы» [80] . Жемчужников писал Бунину 28 апреля 1893 года:
79
Бунин. Т. 9. С. 261.
80
Там же.
«Из вас может выработаться изящный и самобытный поэт, — если вы не будете давать себе поблажки. Пишите не как-нибудь, а очень хорошо. Это для вас вполне возможно. Я в этом убежден» [81] .
В конце мая 1893 года Бунин приезжал в Огневку. Через некоторое время приехала и Варя.
В 1893–1894 годах Бунин, «от влюбленности в Толстого как художника» [82] , был толстовцем. Он жил тогда в Полтаве, «прилаживался к бондарному ремеслу» [83] , посещал толстовские колонии.
81
РГБ, ф. 429.3.8.
82
Бунин И. А. Воспоминания. Париж, 1950. С. 67, 283.
83
Бунин. Т. 9. С. 261.
Брат Бунина Юлий Алексеевич говорит в своих воспоминаниях, что И. А. Бунин «ездил в Сумской уезд Харьковской губернии к сектантам села Павловки для ознакомления и собеседований с ними. Сектанты эти по своим взглядам близко примыкали, как известно, к толстовскому учению» [84] . Это были «малёванцы». Они отказывались от военной службы, к православной церкви относились крайне враждебно (сжигали иконы). 16 сентября 1901 года «малёванцы» произвели в Павл о вках бунт — разгромили церковь, которая была одновременно и школой. За это их отправили в тюрьму в город Сумы.
84
Яснополянский сборник. Тула, 1960. С. 130.