Бункер из Дождя

Ларин Эдуард

– Яхту заведёшь. По всем морям и океанам пройдёшь про экзотику не Станкевич расскажет, а ты сам, лично почувствуешь и попробуешь.

– Вот ради этого здесь человек и живёт?

– Не совсем, но как-то так. Это основа местной жизни. Спокойно жить, никому не мешать и не позволять, чтобы и тебе мешали.

– Это мне подходит, а делать что? Чем заняться?

– Извечный русский вопрос. Чернышевский, когда его ещё задал, но так никто на Руси на него и не ответил. Я тебе тоже не скажу, но перспективы у нас не столько туманные, как мрачные. Тебе умирать не привыкать, хотя, наверное, если и было, то всё равно не хотелось. А я и не знаю, как это бывает. Ладно поехали.

Перед выходом из номера Арно позвонил на пост охраны куда была подключена и сигнализация, долго ждал ответа и коротко объяснил, что ему надо.

Утренний туман не дразнил иллюзиями. Он вполне реально наполз с озера и на прибрежные улицы Цюриха. В этой плотной водяной взвеси любой звук был чётким и быстрым. А вот изображение расплывалось и любая фигура теряла контуры.

В банк зашли неслышно. Вернее, Эд зашёл. И нашёл. Двоих. Один дремал сидя за конторкой и положив голову на толстую книгу, а второй дрых в спальнике у решётки за которой виднелись банковские ячейки. Арно не успел закрыть за собой дверь и отключить сигнализацию, как в пространстве послышался гул утреннего поезда из Люцерна. Эти звуки разбудили спящего на конторке, но он успел поднять только голову, брызги крови от головы полетели во все стороны. Лежавший на полу, запутался в спальнике и успел только с укоризной вымолвить: Что это вы?

Эд, обыскал их. Забрал всё: оружие, документы и деньги.

– Вот видишь, что значит ночной разговор с охраной! Сумел же выведать!
– Криво улыбнулся Эдуард.
– Пожаловались тебе, что ты не по графику в банк заходишь. Это нас и спасло.

– А как ты догадался?

– Я и не догадывался, а предположил. Что дальше? А эти деньги перенаправить можно?

– Можно, а куда? При том, что только из головного офиса.

– Куда - решай сам. Я должен знать.

– А...?

– Потом скажем. Ты прав. Не всё так просто. Раз они хотят перенаправить деньги, то давай сами это сделаем. Ты же видишь в нашей стране иностранных денег нет, а покупать надо. Я в Бостоне видел, как грузят наши корабли зерном. Незачем этих людоедов содержать, у нас и своих полно. Знаешь, что в нацреспубликах творится?

– Немного представляю, здесь показывали. Поэтому на родину возвращаться не хочу. Кто-то стырит, а я буду отвечать, даже если меня и прикончат здесь. Тогда, лучше всего, деньги сплавить на Кипр, Андорру, Лихтенштейн. Тут одна проблема. Чтобы их снять со счёта или отправить должны быть не полномочия на предъявителя, а конкретные документы, паспорт, например. Пусть даже не твой.

– Вот эти сойдут?

– Тогда мы должны будем вдвоём производить эти операции.

– Вот и славно, значит не убьём друг друга. Когда-нибудь это раздрай в стране закончится. Ты себе отдели немного на жизнь. Я же неизвестно когда могу здесь оказаться!
– Эд протянул ему ключи от авто.
– Подгоняй к чёрному ходу. Погрузим этих гавриков и предоставим место последнего успокоения.

Туман, по мере восхода солнца, как побеждённый враг, начал отступать к своему логову - озеру. Они поехали вслед за ним на проспект Mythenquai, что переводилось как башня, хотя башни они на улице и не заметили. На этой улице находятся и лучший пляж в Цюрихе и порт катеров и лодок. Швед опытным взглядом определил, который из катеров поставлен на зимнюю стоянку. Достал свой швейцарский мультипул, воткнул в замок отвёртку и провернул. Дверца открылась. Трупы положили на самое дно у двигателя и накрыли куском брезента, который лежал свёрнутым на сиденье. Дверь просто захлопнул. Теперь её простым ключом не откроешь. Тихо и незаметно они вернулись в отель.

Полина разбудила их на завтрак и удивилась что они спят. Ели не спеша и потому долго. Не могли насладиться той жизнью, что оставалась. Разошлись по номерам чтобы переодеться в обычную городскую одежду.

– Действуем по плану!
– Предупредил ещё раз Эд и они уехали.

Они вошли через главный ход и вдвоём. Ждали недолго. Полина была права, за банком вели наблюдение из какой-то квартиры. Эдуард прошёл к чёрному ходу и вовремя. В стальную дверь тихо и осторожно постучали. Он посмотрел в глазок. Лицо закрывала шляпа, воротник плаща был поднят. За ним стоял кто-то ещё. Он медленно открыл дверь, оставив достаточно узкую щель, через которую человеку в плаще пришлось протискиваться. Сердце, как дверь холодильника немного хлюпнуло, когда нож вошёл в него. Эд рывком дёрнул тело вовнутрь, второй человек начал протискиваться, но дверь резко открылась, удар в сочленение шеи и ключицы и тот рухнул на своего партнёра. Поверженные были затащены в нишу с банковскими ячейками, раздеты от верхней одежды, а оставшийся в живых спелёнут и посажен в угол. Эдуард быстро объяснил Арно, что ему следует делать. Сам надел на себя шляпу и плащ убитого и встал у чёрного хода.

Здесь же пришлось ждать долго. Полина и дипломат действовали с отставанием от графика. Эд быстро впустил их, запер дверь и встал за их спиной. Они завернули за угол и остановились. На их пути, на стуле, сидел Жаме. Его руки скрывались за спинкой стула, а голова, беспомощно свисала на грудь.

– Арно!
– Обратилась она к нему.
– Или как там тебя у нас! Будешь сотрудничать с нами, получишь свою долю и вали куда хочешь.

Тот отрицательно махнул головой.

– Ну как знаешь, смотри! Извините Андрей Егорович!
– Повернулась она к дипломату.
– Вы нам уже не нужны.

В её руке оказался маленький пистолет Reck P8 - точная копия пистолета, который она увидела у Эдуарда.

– Ты что Полина?

– Ничего личного! Как говорят здесь. Бизнес, только бизнес. Страна рушится, надо как-то выживать!

Она несколько раз нажала на спусковой крючок. Боёк столько же раз щёлкнул. Это удивило её и она даже встряхнула пистолет, считая что этот трях заставит патрон попасть куда ему положено. Но когда патронов нет никакой трях или трах уже не поможет. Эд снял шляпу.

– Ты мой пистолетик-то верни, красава!
– Он грубо выдернул его, сделав больно не только пальцам, но и кисти руки.

– Но почему?

– Потому что он не заряжен. Я оружие заряжаю только тогда, когда надо.

Она резко кинулась на него, к его лицу, широко расставив пальцы с острыми красными ногтями. Он не стал отклоняться от её атаки, подставил локоть. Её руки разошлись в стороны, а локоть ударил в подбородок. Она прикусила язык и рухнула на пол, прямо под ноги всё ещё сидевшего на стуле Арно. Эдуард бесцеремонно поднял её, а Жаме, наоборот, церемонно, уступил ей место на стуле. Руки закинул за спинку стула и нежно скрутил запястья узкой клейкой лентой для склеивания магнитофонных лент. Ноги примотал к ножкам стула.

– Удивлены Андрей Егорович?
– Посмотрел Жаме на дипломата.

– Потрясён!
– Еле вымолвил тот и огляделся, пытаясь найти место куда бы ему присесть. Пришлось притулиться на углу стола.
– Вы заранее знали Эдуард?

– Я не из той структуры, которая подозревает в первую очередь своих. Но это не значит, что по отношению, в данном случае, к вам, можно вести себя расхлябанно и подставлять свою спину. Когда они начали спускаться с горы к приюту альпинистов, сразу стало понятно, что нас кто-то сдал. Вы сами сказали, что они были там, но его не нашли. Как он вам об этом сообщил? Значит не он. А почему они тогда полезли туда снова?