Бункер. Смена
Шрифт:
Дональд достал телефон и посмотрел, который час. Бросил взгляд на дверь приемной и задумался, долго ли еще ждать. Сунув телефон в карман, он вернулся к шкафу и стал изучать полку, где лежала аккуратно — как оригами — сложенная военная форма. Всю левую сторону мундира покрывали медали. Рукава были убраны и закреплены булавками так, чтобы наружу смотрела золотая окантовка на манжетах. Перед мундиром расположилась коллекция армейских жетонов на деревянной подставке штучной работы — символы признательности от мужчин и женщин, служащих за границей.
Эти два экспоната были красноречивее любых слов: военная форма из прошлого и жетоны тех, кто служит сейчас. Знаки двух войн. Той, в которой сенатор участвовал в молодости. И другой — за ее прекращение он бьется, уже став старше и мудрее.
— …Да, понимаю, звучит по-идиотски, но ты знаешь, что делает бешенство с собакой? Я имею в виду, что оно реально делает, биологически…
Дональд наклонился, чтобы получше разглядеть жетоны. Число и девиз на каждом обозначали воинскую группу. Или батальон? Дональд не мог вспомнить. Это знает его сестра Шарлотта. Она сейчас тоже служит где-то далеко.
— Эй, а ты совсем не волнуешься? Даже самую малость?
Дональд понял, что вопрос обращен к нему. Обернувшись, он посмотрел на разговорчивого конгрессмена. На вид ему было лет тридцать пять — примерно ровесник Дональда. Как в зеркале, Дональд разглядел в этом человеке свои редеющие волосы и начинающий расти животик — малосимпатичные признаки среднего возраста.
— Волнуюсь ли я из-за зомби? — Дональд рассмеялся. — Нет. Не могу такого сказать.
Конгрессмен шагнул ближе к нему и скользнул взглядом по впечатляющей униформе. Ткань мундира рельефно вздымалась, словно она по-прежнему облегала грудь владельца.
— Нет. Из-за встречи с ним.
Дверь в приемную открылась, впустив звонки телефонов.
— Конгрессмен Кини?
В дверях стояла пожилая секретарша. Белая блузка и черная юбка подчеркивали ее худощавую спортивную фигуру.
— Сенатор Турман готов принять вас, — объявила она.
Проходя мимо конгрессмена из Атланты, Дональд похлопал его по плечу.
— Удачи, — пробормотал тот ему вслед.
Дональд улыбнулся. Он поборол искушение вернуться и рассказать коллеге, что довольно хорошо знает сенатора, потому что еще ребенком сидел у него на коленях. К тому же ему было не до откровений — на самом деле он с трудом сдерживал волнение.
Миновав дверь, обшитую панелями из дорогих пород древесины, он оказался во внутреннем кабинете сенатора. Это было отнюдь не то же самое, что проскользнуть через прихожую, чтобы увести сенаторскую дочку на свидание. На этот раз все было куда серьезнее. Дональд встречался с Турманом как коллега, но по-прежнему ощущал себя мальчишкой.
— Сюда, — подсказала секретарша.
Она провела Дональда между двумя широкими столами, на которых трезвонила дюжина телефонов. За ними сидели молодые люди и девушки в костюмах или отглаженных блузках, сжимая в каждой руке по трубке. Судя по скуке, читавшейся на их лицах, для них это была привычная рабочая нагрузка.
Проходя мимо стола, Дональд протянул руку и провел кончиками пальцев по столешнице. Красное дерево. У помощников сенатора столы были круче, чем у Дональда в кабинете. И декор под стать: роскошный ковер, широкие старинные потолочные багеты, антикварная плитка над головой, подвесные светильники — возможно, из настоящего хрусталя.
В дальнем конце этой гудящей и звенящей комнаты распахнулась обшитая деревянными панелями дверь, выпуская конгрессмена Мика Уэбба, чья встреча с сенатором только что закончилась. Мик не заметил Дональда, поглощенный изучением содержимого раскрытой папки, которую он держал перед собой.
Дональд остановился, поджидая коллегу и старого друга по колледжу.
— Ну, — спросил он, — как встреча?
Мик поднял взгляд и резко захлопнул папку, потом сунул ее под мышку и кивнул:
— Все прошло отлично. — Он улыбнулся. — Извини, если пришлось долго ждать. Старик все никак не хотел меня отпускать.
Дональд рассмеялся. Он поверил другу. Мик легко прошел на выборах в Конгресс штата. Он обладал харизмой и уверенностью и, кроме того, был рослым и привлекательным мужчиной. Дональд часто шутил, что если бы его друг не страдал такой плохой памятью на имена, то когда-нибудь смог бы стать президентом.
— Ничего страшного. — Дональд указал большим пальцем через плечо. — Я тем временем заводил новых друзей.
— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Мик.
— Ну, хорошо. Увидимся на ранчо.
— Обязательно.
Мик хлопнул его папкой по плечу и направился к выходу. Дональд поймал возмущенный взгляд секретарши сенатора и торопливо двинулся к ней. Она пропустила его в тускло освещенный кабинет и закрыла за ним дверь.
— Конгрессмен Кини.
Сенатор Пол Турман поднялся из-за стола и протянул руку. Он блеснул улыбкой, хорошо знакомой Дональду как по фотографиям и телепередачам, так и по воспоминаниям детства. Несмотря на возраст — Турману было уже под семьдесят, если не больше, — сенатор оставался худощавым и подтянутым. «Оксфордская» рубашка облегала крепкий торс отставного военного, шея над узлом галстука выглядела по-прежнему мощной, а седые волосы сенатор, как всегда, стриг по-солдатски коротко.
Дональд пересек затемненный кабинет и пожал протянутую руку.
— Рад вас видеть, сэр.
— Присаживайся.
Турман выпустил ладонь Дональда и указал на ярко-красное кожаное кресло напротив стола. Дональд сел. Золотые кольца вдоль подлокотников напоминали заклепки на стальной балке.
— Как Элен?
— Элен? — Дональд поправил галстук. — У нее все отлично. Она вернулась в Саванну. Она была в восторге от встречи с вами на том приеме.
— Твоя жена — восхитительная женщина.
— Спасибо, сэр.
Дональд постарался расслабиться, но это не помогло. Несмотря на включенные лампы, в кабинете было сумрачно. За окном низко плыли темные тучи. Если пойдет дождь, придется возвращаться в офис через туннель. А Дональд терпеть не мог туда спускаться. На полу там лежала ковровая дорожка, на потолке через равные интервалы висели люстры, но его все равно не отпускало ощущение, что он находится под землей. Вашингтонские туннели заставляли его чувствовать себя крысой, пробирающейся по трубам канализации. А еще ему постоянно казалось, что потолок вот-вот обвалится.