Бункер. Смена
Шрифт:
Они подвезли каталку по коридору к бронированным стальным дверям помещения для глубокой заморозки. Двери выглядели знакомо. Кажется, Трой вспомнил, как указывал когда-то для проекта спецификацию на нечто похожее, но то было помещение для машин. Нет, для компьютеров.
Доктор набрал на панели цифровой код. Панель звякнула, и мощные запорные стержни с глухим стуком ушли в косяк.
— Пустые в конце, — сказал Хенсон, указав вдаль.
Помещение заполняли бесконечные ряды поблескивающих капсул. Взгляд Троя упал на индикаторные экранчики в основании каждой капсулы. На них горел лишь одинокий зеленый индикатор — место для индикации
Кэсси, Кэтрин, Габриэлла, Гретхен.
Придуманные, вымышленные имена.
Гвен, Хэлли, Хитер.
Все под контролем, все по порядку. Для женщин — никаких смен. Мужчинам не из-за кого драться. Для них все произойдет вмиг. Шагнула в спасательную шлюпку, секунду поспала и вышла уже на суше.
Еще одна Хитер. Двойники без фамилий. Интересно, как они потом будут разбираться, кто есть кто? Трой машинально направлял каталку между рядами, слушая, как медики что-то бормочут насчет процедуры, и тут краем глаза заметил имя, из-за которого мышцы опять свело судорогой.
Элен. И рядом еще одна Элен.
Трой выпустил каталку и едва не упал. Колеса, скрипнув, остановились.
— Сэр?
Две Элен. Но на четком дисплее перед собой, показывающем температуру очень глубокого сна, он прочел и другое имя: Елена.
Пошатываясь, Трой отошел от каталки с обнаженным телом Хэла. Он все еще слышал эхо слабых протестов старика, настаивавшего, что его зовут Карлтон. Трой провел ладонью по выпуклой крышке капсулы.
Она была здесь.
— Сэр? Нам нужно идти дальше, и побыстрее…
Трой проигнорировал эти слова. Потер стеклянную перегородку, ощущая, как холод изнутри прокрадывается в ладонь.
— Сэр…
Стекло накрывала паутинка изморози. Он стер замерзшую влагу, чтобы заглянуть внутрь.
— Нам нужно подключить этого человека…
В холодном и темном гробу он увидел закрытые глаза. К ресницам прилипли кристаллики льда. То было знакомое лицо, но не лицо его жены.
— Сэр!
Трой пошатнулся, упершись ладонями в холодное стекло, чтобы не упасть. Желчь подкатила к горлу вместе с воспоминаниями. Он услышал, как давится ей, почувствовал, как дергаются конечности, как слабеют колени. Рухнув между капсулами, он забился в судорогах с пеной у рта: мощные волны воспоминаний сражались с остатками препарата, еще сохранившегося в его венах.
Люди в белом что-то кричали друг другу. По холодной стали затопали ноги в сторону далекой и мощной двери. Жуткие булькающие звуки наполнили уши Троя — негромкие, словно идущие изнутри.
Кто он такой? Что он здесь делает? Что каждый из них здесь делает?
Это была не Элен. А его зовут не Трой.
Возле него затих топот бегущих ног. И когда его плоть ужалила игла, он вспомнил имя.
Донни.
Но и оно было неправильным.
А потом им овладела тьма, плотно обволакивая все то из его прошлого, что разум счел настолько ужасным, что не смог выдержать.
2052 год
Округ Фултон, штат Джорджия
Некая смесь музыкального фестиваля, семейного пикника и ярмарки штата началась в южной части округа Фултон. Вот уже две недели Дональд наблюдал, как разноцветные палатки возводятся на всей территории новенького комплекса по хранению ядерных отходов. Над полусотней углублений в земле развевались флаги пятидесяти штатов. Возводились подмостки и сцены, а через округлые холмы катился бесконечный поток припасов: тележки для гольфа и квадроциклы образовали целые конвои с продуктами, контейнерами и корзинами овощей, а некоторые тянули даже небольшие закрытые трейлеры со скотом.
В извилистых коридорах между палатками и павильончиками возникли рыночки, где кудахтали куры, фыркали свиньи, детишки гладили кроликов, выгуливали на поводках собак. Владельцы последних демонстрировали собравшимся десятки пород. Собаки радостно помахивали хвостами, влажные носы принюхивались.
На главной сцене Джорджии местная рок-группа настраивала аппаратуру. Когда они переставали играть, чтобы отрегулировать громкость, Дональд слышал гитарный перебор блюграсса, [12] доносящийся со стороны делегации Северной Каролины. На противоположной стороне кто-то произносил речь со сцены Флориды. И все это время припасы доставлялись через холм, а семьи расстилали одеяла и устраивали пикники на пологих склонах грунтовых «чаш». Окружающие каждую чашу холмы, как заметил Дональд, образовывали нечто вроде трибун стадиона, как будто их специально для этого создавали.
12
Блюграсс — традиционная музыка в стиле кантри, шотландско-ирландского происхождения, распространенная на юге Аппалачей и ставшая популярной в начале 1950-х.
Но вот чего он не мог понять, так это куда складывают все припасы. Казалось, что палатки поглощают их бесконечно. Квадроциклы, тянущие небольшие трейлеры, катались вверх и вниз по склонам целых две недели, во время которых он помогал в подготовке национального съезда.
Рядом с ним затормозил Мик — он восседал на одном из четырехколесных вездеходов. Он ухмыльнулся Дональду и прибавил газу, не отпуская тормоз, «хонда» дернулась, вспахав колесами грунт.
— Не хочешь прокатиться в Южную Каролину? — крикнул он сквозь рычание мотора и подвинулся вперед, освобождая на седле место для Дональда.
— А бензина у тебя хватит доехать?
Дональд ухватился за плечо друга, поставил ногу на задний упор и перебросил через седло.
— Она за тем холмом, идиот.
Дональд подавил желание сказать Мику, что он пошутил. Он ухватился за металлическую раму за спиной, Мик включил передачу и повел вездеход по пыльной дороге между палатками, пока они не выехали на траву, а затем свернул к делегации Южной Каролины. Сбоку виднелись верхушки небоскребов в центре Атланты.
Когда «хонда» взобралась на холм, Мик обернулся.
— Когда сюда приедет Элен? — крикнул он.
Дональд подался вперед. Ему нравился прохладный октябрьский утренний воздух. Он напоминал ему Саванну в это время года, холодок рассвета на пляже. Он как раз думал об Элен, когда Мик про нее спросил.
— Завтра, — крикнул он в ответ. — Она будет в автобусе с делегатами из Саванны.
Они поднялись на вершину холма, Мик прибавил газу и поехал по линии хребта. Навстречу им ползли нагруженные вездеходы. Гребни холмов образовывали замкнутый лабиринт дорог высоко над чашами хранилищ.