Бунт стихий
Шрифт:
Бьякуя возвращался в расположение отряда. Неторопливо, потому что спешить уже было некуда. Тут и там попадались утомленные бойцы, двигавшиеся с той же неспешностью. По глазам было видно: никто ничего не понимал. Кроме того, что город разрушен, но сами они еще живы. Бьякуя решительно пресекал всякие попытки поразмыслить на тему того, что произошло. Ясно же, что вот так, без фактов, на горячую голову, можно только насочинять всякой ерунды, к делу отношения не имеющей. Капитаны соберутся все вместе, расскажут, у кого что интересного приключилось, Куроцучи расскажет, что удалось засечь
В расположении шестого отряда было не лучше, чем везде. Увидев на месте штаба все ту же растоптанную кашу из стен и перегородок, Бьякуя только обреченно выругался про себя. Попробуй, восстанови теперь рабочую документацию! Впрочем, это было сейчас делом далеко не первоочередным.
Лейтенанта Кучики разыскал довольно быстро. Какой-то парень с перевязанной головой, сидевший на камушке, поднял на капитана мутный, бессмысленный взгляд, даже не попытавшись встать, но на вопрос ответить все же сумел. Ткнул пальцем в сторону, невнятно пробормотал, что видел лейтенанта где-то там, и Абарай действительно оказался где-то там. Бьякуя издали разглядел, как Ренджи неловко пытается перевязать какой-то тряпкой предплечье. Заметив капитана, он страшно смутился и попытался незаметно спрятать руку за спину. Стыдно, что ухитрился получить рану. Сам Бьякуя так и не позволил кому-то коснуться его.
– Ладно, давай сюда, – утомленно проворчал Кучики. Рана, похоже, была совсем пустяковой, проще залечить сразу, чем еще несколько дней беречься. Абарай виновато насупился и сунул капитану перемотанную руку.
– Как тут? – Поинтересовался Бьякуя между делом.
Ренджи состроил совсем уж болезненную гримасу. Можно было не спрашивать, что она означает.
– Сколько? – Только и спросил Кучики.
– Половина, – буркнул Абарай сквозь зубы.
Бьякуя молча принял к сведению. Те бойцы, которых он увел с собой, еще не подтянулись, и он не мог бы сказать, какие у него самого потери. Может, даже и хуже. Он-то оставил свою группу сражаться самостоятельно, в отличие от Абарая, который наверняка воевал рядом с остальными.
– Кучики! – К офицерам, поминутно оскальзываясь на катящихся из-под ног камушках, пробирался Сайто. – Хорошо, что я тебя нашел. – Он оглянулся на развалины и жизнерадостно оскалился. – Это все, что осталось от твоего штаба? Вот и мой примерно так же выглядит. Кира просто в панике.
Бьякуя терпеливо дожидался, пока этот болтун перейдет к делу. Опять же, рана лейтенанта требовала внимания, так что это было даже неплохо, что капитан третьего отряда любит потрепаться.
– Там Куроцучи поймал их главаря, – сообщил, наконец, Сайто. – Запер у себя в лаборатории. Мы сейчас собираемся его допрашивать. Пойдешь?
– Разумеется! – Бьякуя даже выпустил руку Абарая. Выходит, этих тварей можно было изловить? И главарь… Как он определил?
– Тогда пошли быстрее, а то без нас начнут. Хаями я уже туда отправил.
– Да, иду. – Бьякуя обернулся к лейтенанту. – Ренджи, пока займись составлением списков выживших и убитых. Будет лучше всего, если ты сумеешь отыскать в этих развалинах уже готовые списки и отметишь прямо в них. На память даже ты вряд ли сможешь всех припомнить.
– Там искать – только время зря терять, – Абарай с сомнением оглянулся на остатки рабочего кабинета. – Лучше мы с офицерами покумекаем и составим новые списки. Они-то помнят, кто был у них под командованием.
– Поступай, как знаешь, но найди всех. И тех, кто в госпитале, не забудь учесть.
– Найду всех, – устало заверил Ренджи.
– Тогда идем, – Бьякуя обернулся к Сайто. – Чем быстрее мы разберемся с этим делом, тем лучше.
***
В одном из уцелевших зданий на территории двенадцатого отряда толпился народ. Внутри помещения тоже царил разор, но здесь, видимо, поцапались рядовые, раз уж стены остались целы. Хаями обнаружился у самого входа. По выражению его лица было ясно, что он в порядке, ну, Рукия-то точно. Поэтому Бьякуя и не стал ни о чем спрашивать.
– Тоже решили задать пару вопросов этому предводителю темных сил? – Усмехнулся Хаями прибывшим.
– Хотелось бы просто на него взглянуть, – ответил Кучики.
Втроем они продвинулись дальше, вглубь помещения. Здесь уже были все капитаны, или почти все, Бьякуя поленился пересчитывать. Пленник помещался под прозрачным магическим куполом. Никаких решеток Маюри городить не стал: судя по реяцу, этот парень без труда преодолеет подобные преграды. Рядом с большим куполом был воздвигнут еще один, поменьше, под которым был заперт занпакто чужака. Просто на всякий случай. Кто знает, чего от него можно ждать?
Бьякуя очень удивился, увидев не призрака, подобного тем, с которыми пришлось сражаться, а самого обыкновенного оборванца, возможно, руконгайца. Тот сидел на полу, скрестив ноги и глядя на собирающихся капитанов с совершенно неподходящей к случаю безмятежностью. Те разглядывали его с любопытством. Пока все помалкивали.
Вперед протолкался Кьораку, и собрание шевельнулось. Точно, это его не хватало, сообразил Бьякуя. А то бы уже начали допрос. Командир прищурился на пленника, вроде бы дружелюбно, но те, кто его знал, разглядели нешуточную угрозу в глубине его глаз.
– Та-ак, – задумчиво протянул Кьораку. – И кто же это у нас тут такой?
Пленник взглянул ему в глаза без страха, с каким-то отрешенным выражением, словно ему было совершенно все равно, что с ним сделают.
– Оммедзи, – сказал он.
Капитаны уставились на него в недоумении. Чего угодно ожидали, но только не этого. Монстром, наславшим призраков, мог быть демон ада, сумасшедший ученый, неведомое древнее божество… но колдун? Обычный смертный заклинатель демонов?
– Как это – оммедзи? – Тупо переспросил Шунсуй.
– Оммедо – это древнее магическое искусство, – как ни в чем не бывало, принялся спокойно объяснять чужак. – Оно не имеет ничего общего с той магией, которой пользуетесь вы. Оно…
– Ладно, не надо рассказывать нам про оммедо, – перебил Кьораку. – Лучше просто скажи, что это такое было? Кто они такие, эти ребята?
– Это? – Пленник пожал плечами. – Мертвецы. Погибшие синигами. Те, которые когда-либо были убиты в Обществе душ. Мне кажется, вы даже могли бы узнать кого-то из них. Они все пришли при собственных лицах.