Бунтарь
Шрифт:
Дж. Р. Уорд
Бунтарь
Глава 1
Капля. Одна-единственная капля. Кто бы мог подумать, что она станет предвестником настоящего потопа? Она упала прямо на середину страницы, когда Фрэнки просматривала финансовый отчет, содержание которого гласило, что ее бизнес — «Уайт Кэпс — апартаменты с завтраками» — приблизился к опасной черте.
От мысли, что крыша снова потекла, у Фрэнки вырвался стон. Большой дом изобиловал выступами и изгибами, придававшими ему особую элегантность, если смотреть сверху. К несчастью, крыша, покрывавшая
Фрэнки, прищурив глаза, выглянула из окна, пытаясь разглядеть в сумерках признаки
дождя, но ничего не обнаружила. Нахмурившись, она посмотрела вверх и увидела на потолке темное пятно. Не успела она пробормотать: «Что за черт!» — как на нее обрушился водопад. Вместе с водой полетели большие куски лепнины с потолка и чертова прорва грязи, годами копившейся за потолочными балками. Зловонная масса с неистовым шумом заливала письменный стол и пол. Когда поток иссяк, Фрэнки сняла очки и, подняв вверх руки, увидела, как по ним стекают струйки коричневатой жижи.
Фрэнки подумала, что воняют они не лучше мышиного дерьма. Звук шагов, направлявшихся в ее сторону, не прибавил ей ни уверенности, ни энтузиазма. Фрэнки выскочила из-за стола и захлопнула дверь в кабинет.
— Эй, Фрэнки, что случилось? — с характерным недоумением произнес громоподобный голос Джорджа. Он работал у нее уже около шести недель, и единственная разница, которую Фрэнки могла усмотреть между ним и неодушевленным предметом, заключалась в том, что Джордж периодически моргал.
Предполагалось, что на кухне, служившей для обитателей «Уайт Кэпс» столовой, Джордж будет исполнять функции кондитера, готовить соусы, убирать со стола и быть мальчиком на побегушках. Однако единственное, что ему удавалось, — это занимать место. Этот огромный олух вымахал ростом шесть футов, два дюйма и весил не меньше трехсот фунтов. Фрэнки не уволила его в первый же день исключительно по причине добродушного нрава и того, что ему нужно было где-то работать и жить. Кроме того, он хорошо ладил с бабушкой Фрэнки.
— Фрэнки, ты в порядке?
— Все нормально, Джордж. — Этой стандартной фразой Фрэнки отвечала на все вопросы, на которые не хотела отвечать. — Лучше пойди проверь, есть ли в корзине нарезанный хлеб.
— Да, конечно. Хорошо, Фрэнки.
Фрэнки закрыла глаза. Звук капающей грязной воды напомнил ей, что она должна не только изобрести очередной магический трюк, чтобы свести концы с концами в бухгалтерском балансе за месяц, но и убрать свой кабинет. Правда, для последнего у нее, по крайней мере, имелся промышленный пылесос.
Что до финансовых проблем «Уайт Кэпс», то, к большому разочарованию Фрэнки, их решение пока не просматривалось, несмотря на все ее усилия. Последние пять лет содержание десяти сдаваемых в аренду комнат в старом доме Мурхаусов, расположенном на берегу озера Саранак в Адирондакских горах, превратилось в нескончаемую борьбу за выживание. Люди стали путешествовать меньше, чем раньше, и поток гостей, снимавших комнату на ночь, редел день ото дня. А доходы от местных жителей, желающих пообедать, не покрывали затрат на содержание ресторана.
Однако проблема была не только в общем уменьшении потока туристов. Сам дом в значительной степени способствовал тому, что накопления стремительно таяли. Эта когда-то гостеприимная летняя резиденция нуждалась в капитальном ремонте. Косметические процедуры вроде покраски стен или установки новых симпатичных стеклопакетов уже не могли скрыть тот факт, что сухая гниль сожрала крыльцо, карнизы разрушились, а полы стали проседать. Каждый год возникало что-то новое. То требовалось починить очередной участок крыши, то заменить бойлер.
Фрэнки взглянула вверх, на обнажившиеся над столом трубы. Водопроводная сеть тоже требовала замены. Она скомкала страницу и бросила ее в мусорную корзину. Уж лучше бы она родилась в семье, у которой никогда ничего не было, чем в той, которая постепенно теряла все, что имела. А вытащив из волос кусок штукатурки, она подумала, что старым и непривлекательным становится не только дом.
В свои тридцать один Фрэнки чувствовала себя на все пятьдесят. Уже десять лет она работала семь дней в неделю и давно забыла, что значит делать прическу и покупать новую одежду, за исключением униформы. Ее ногти были обгрызены до основания, руки постоянно тряслись от усталости, а рацион составляли кофе, остатки хлеба из хлебной корзины и снова кофе.
— Фрэнки? — раздался из-за закрытой двери приглушенный голос сестры.
Фрэнки стоило больших трудов не закричать в ответ: «Только не спрашивай, все ли у меня в порядке!»
— У тебя все в порядке?
Она закрыла глаза.
— Все нормально, Джой.
Последовала долгая пауза. Фрэнки представила, как сестра с озабоченным выражением на прекрасном — во вкусе прерафаэлитов — лице наклоняется к двери, прижимая к косяку нежную белую руку.
— Джой, где Большая Эм? — Фрэнки знала, что достаточно спросить сестру об их бабушке Эмме — и ее беспокойство переместится в другом направлении.
— Она читает телефонную книгу.
Хорошо. Это значит, что на какое-то время они избавлены от приступов деменции.
Во время следующей паузы Фрэнки встала из-за стола и принялась собирать куски штукатурки со стола и с пола.
— Фрэнки?
— Что?
Ответ прозвучал так тихо, что она прервала уборку и выпрямилась, чтобы расслышать слова сестры, еле доносившиеся сквозь деревянные панели.
— Ради бога, говори громче. Я тебя не слышу.
— A-а, звонил Чак.
Фрэнки с силой швырнула штукатурку в мусорную корзину, которая едва не упала от толчка.
— Только не говори, что он снова намерен опоздать. Это же пятница 4 Июля. — И если судить по прошлому году, к ним заедет несколько человек из города, чтобы поесть. Если прибавить к ним две пары туристов, остановившиеся в доме, на обед соберется человек девять.
Конечно, это совсем не то, что бывало раньше, но и этих немногих надо будет накормить.
Джой снова пробормотала что-то неразборчивое, и Фрэнки, распахнув дверь, спросила:
— Что ты говоришь?
Сестра быстро отступила на шаг. Васильково-синие глаза широко раскрылись, когда она увидела, как Фрэнки убирает с лица мокрую прядь каштановых волос.