Бунтарка и Хозяин Стужи
Шрифт:
Но даже если убрать все это как вполне очевидное, никто не заставлял его сидеть рядом со мной сейчас и ждать, пока очнусь. Он вполне мог оставить рядом со мной Каэтана или его помощника, или даже Дороту пригласить, но пришел сам. Не просто пришел, он сидел и держал мою руку в своей… наверное, все это время.
Нужно быть совсем слепой, чтобы не видеть его ко мне отношения. И, пожалуй, своего к нему тоже. Возможно, мне просто стоит попробовать… дать нам шанс не расстаться врагами?
— Сейчас допрашивают всех, кто общался с ней
— Как думаете, у нас с вами есть шанс общаться так, чтобы при этом ни один из нас не был при смерти?
Хьяртан приподнял брови, улыбнулся, а после все-таки не выдержал и рассмеялся. Удивительно, какой у него был заразительный смех. Я недолго держалась, прыснула тоже, а после хохотала как сумасшедшая, вытирая выступившие на глаза слезы.
— Вы удивительная девушка, Ливия, — произнес он, отсмеявшись. — Только вы можете шутить после того как вас чуть не отравили.
— Но не отравили же, — резонно заметила я. — Так что мне, теперь совсем не шутить?
Мы замолчали, вглядываясь друг в друга, и я окунулась в мысль, что за эту ночь мы стали значительно ближе, чем, кажется, за все время нашего знакомства. Вот как такое объяснить? Ты смотришь на мужчину и видишь один образ: резкого, жесткого правителя, которому наплевать на чувства, для которого важна только власть, а потом он раскрывается с таких сторон, о которых даже подумать не могла.
— Зачем вы за мной пошли? — спросила я. — Оставили гостей…
— А почему вы спрашиваете, Ливия?
Как бы это еще объяснить, чтобы не позволить лишнего. Себе. Своему сердцу, которое, кажется, окончательно сошло с ума и бьется, как сумасшедшее. Или это последствия отравления?
— Мне просто интересно.
— Просто интересно, — он усмехнулся, и я еще отчетливее увидела залегшие под его глазами темные круги. Это основательно встряхнуло и вернуло в реальность: ему было нехорошо еще вчера, на балу. Потом он всю ночь просидел со мной, а сейчас… Сейчас даже не спрашивает и не говорит ничего, хотя может просто наклониться и взять мою силу. Она ведь ему нужна.
— Просто интересно, — подтвердила я. — Что вы скажете, если я попрошу вас меня поцеловать?
Кажется, я никогда не видела его снежное величество таким удивленным. Если не сказать изумленным, хотя он тут же снова нацепил свою маску, подо льдом которой трудно что-либо угадать, и произнес:
— Сейчас это не лучший вариант для вас, Ливия.
— Не лучший вариант для меня? Или для вас? Боитесь, что я снова упаду в обморок, и мы продолжим традицию наших свиданий в постели?
Гм, звучит. Я даже покраснела слегка после того, как это сказала, а Хьяртан покачал головой:
— Вы не перестаете удивлять, Ливия.
— И не говорите… Сама себе удивляюсь, но близость смерти — она здорово проясняет мысли и позволяет на все посмотреть под другим углом. Вот вы, например, себе не простите, если со мной что-нибудь случится, а я — если с вами. Поэтому похоже, нам придется как-то договориться.
Выпалив все это, я даже дыхание затаила: что ответит? Снова наденет свою ледяную броню или…
— Я не стану вас целовать после того, как вас чуть не отравили.
— Если вы меня не поцелуете, вас поцелую я. И потом вам придется мучиться совестью еще и за то, что вы заставили девушку после отравления напрягаться. Тянуться к вам… бегать за вами по комнате, ловить и целовать! — последнее я выдала почти возмущенно, хотя возмущения во мне не было ни капли. Настойчивости — пожалуй, да. Я в самом деле была намерена бегать за ним по комнате, потому что если я не поцелую его сейчас, он упадет прямо здесь.
И будем мы с ним рядышком лежать.
— Зачем вам это? — Он пытливо заглянул мне в глаза.
— Потому что не хочу объяснять вашим воинам, почему в моей комнате бездыханное тело его величества, — хмыкнула я. — Ну а если серьезно, я просто хочу вас поцеловать. Такой ответ вас устроит?
Почему-то сказать это было сложнее всего. Но еще сложнее оказалось признать, что это правда, а не ухищрение просто для того, чтобы он меня поцеловал.
Дожили! Уговариваю Снежного меня целовать…
Мысль оборвалась вместе с состоявшимся все-таки поцелуем, на который я, признаться, уже не надеялась. Нежным и властным, захватывающим и выпивающим остатки сомнений из глупой меня, которая решила, что… А, неважно! Я подалась вперед, навстречу жестким губам и колючей магии, ударившей в меня, на которую моя собственная сила привычно отозвалась солнечным теплом. Хьяртан оторвался раньше, чем я успела это ощущение распробовать. Распробовать по-настоящему, не сопротивляясь всеми фибрами души, не пытаясь его оттолкнуть или спасая его жизнь.
Просто целуя…
Оторвался он от меня с трудом, это было видно по его лицу: по разгорающемуся в глазах голоду, голоду мужчины по женщине. По внезапно пересохшим губам, которые он плотно сжал, чтобы не повторить то, что только что было.
— Куда же вы? Я еще ничего не поняла.
— Это не шутки, Ливия. — Его Снежность был серьезным. Серьезнее некуда. — Я не намерен рисковать вашим здоровьем.
— Даже ради своего?
— Даже ради своего, — он нахмурился.
— Не хмурьтесь, — попросила я, касаясь кончиками пальцев залегшей между бровями складки. — Вам не идет.
Хьяртан перехватил мою руку.
— А еще… я не чувствую, что во мне стало меньше сил. — Удивительно, но я правда не чувствовала себя хуже, чем еще минуту назад. Казалось бы, после того, что случилось, малейшая потеря силы должна отозваться резким головокружением или чем-то еще похуже, но… нет. Больше того, когда он меня целовал, я не уловила, что магия от меня утекает, как обычно. В этот раз его и моя магия будто столкнулись, вплелись друг в друга… Странные ощущения. — Вы это почувствовали?