Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб
Шрифт:
– Лох там сильно поддатой, это верно. И на лавэ, это тоже верно. Только ты не один, Чеснок, такой умный в городе.
– А чего?
– Да того, там и Фиксатый, и Туз, и третью бригаду они там с собой не посадят. Кого с доской и напёрстком увидят, тот жало в бок сразу схлопочет.
– Да, – приуныл Чеснок, – в ярмарку лучше не соваться.
– А кто такие, эти Туз и Фиксатый? – спросил Буратино.
– Ты чего? – удивились сразу все присутствующие.
– Ты и вправду про Туза и Фиксатого не слыхал? – спросил Крючок.
–
– Это же самые крутые пацаны из слободы. Они всегда на ярмарках играют, и авторитет у них большой, – и тут Лука перешёл на шёпот, – а ещё поговаривают, что они конокрады.
Добавить к сказанному было нечего. Конокрад – есть конокрад, значит, человек абсолютно отчаянный, жизнью своей не дорожащий. Всем известно, если конокрада ловят, бьют долго и почти всегда до смерти. И никогда полиция это дело раскапывать не будет. Полиция тоже не любит конокрадов.
– Так что, пацаны, давайте лучше на дынях работать. В хороший день мы по сольдо на брата зарабатываем,– предложил Лука.
– Сольдо в день, деньги, конечно, немалые, – согласился Буратино, – а сколько за день на напёрстках в порту поднять можно?
– День на день не приходится, но десять сольдо на бригаду без напряга делать можно.
– А на рынке?
– В выходной, когда фермеры и хуторяне приезжают, – все двадцать.
– А на ярмарке?
– Да забудь ты про ярмарку.
– И всё-таки? – не отставал Буратино.
– Там лохов без меры. Там и полцехины не удивят.
– Полцехина, – Чеснок даже присвистнул, – понятно почему Туз с Фиксатым больше никого на ярмарку не пускают. И то, не дураки же они, чтобы такие бабки делить ещё с кем-нибудь.
Все замолчали. Рокко выглядел разочарованным. Лука – грустным, только Буратино сидел себе и загадочно улыбался.
– Значит, говоришь, объективные причины не дают нам начать дело? – наконец спросил он.
– Не дают, – ответил Лука.
– Значит, обстоятельства сильнее нас? – продолжал спрашивать Пиноккио.
– Значит, сильнее, – продолжал отвечать Лука.
– Чушь собачья! – вдруг заявил Буратино. – И мы будем играть и в порту, и на базаре.
– А как? – спросил Чеснок. – Наши пацаны в порту Крючка прибьют, а на базаре полицейские не дадут.
– Пацаны не тронут, об этом мы с тобой, Рокко, позаботимся. А с полицейскими я сам договорюсь. Так что, Лука, готовься к работе. По рукам?
– По рукам, если с пацанами договоритесь, – сказал Крючок, – и если полицейских не боитесь.
– Ура! – заорал Рокко, так, что гости с юга, разгружавшие дыни, остановили работу и стали пристально смотреть в сторону пацанов. – Мы никого не боимся.
С этими словами Чеснок схватил из кучи наполовину обгрызенное яблоко и запустил им в сторону гостей с юга. Те молча продолжали работу, причём увеличили темп, всё время поглядывая в сторону пацанов.
– Если ты и вправду такой крутой, как о тебе говорят, – начал Крючок, – то я с тобой работать буду. Только ты мне гарантируй, что меня в порту не утопят.
– Гарантирую, – смело сказал Буратино, – а если утопят, то я утоплю тех, кто утопил тебя. Так что, ты давай, бросай свои дыни и иди-ка лучше тренируйся. А завтра здесь, на рынке, после обеда встретимся. Я тебя с бригадой буду знакомить, а ты нас со своими игровыми приёмами. И не бойся – кареглазка будет нашей.
– Кто будет нашей? – переспросил Крючок.
– Завтра после обеда, – сказал Буратино, и они с Чесноком пошли домой.
По дороге домой Рокко спросил:
– А ты и вправду решишь вопрос с полицией?
– Завтра видно будет, попробуем, – уклончиво ответил Пиноккио, – а если сидеть сложа руки и ждать, вряд ли полицейские сами к тебе придут и предложат: «Играйте, мальчики, на рынке, а мы вас не тронем».
– Нипочём сами не придут, – согласился Чеснок.
– Ты мне, Рокко, лучше вот что скажи, не будет ли у нас с портовыми пацанами больших проблем из-за Крючка?
– Не знаю, – честно признался Рокко, – Крючка в порту шибко не любят, говорят, косяк за ним есть, да и слободской он. Но если ты за него скажешь, вряд ли кто этот вопрос поднимет, ты ведь у нас в авторитете, с тобой считаются.
Это польстило Пиноккио, и он даже едва заметно улыбнулся. А потом пацаны попрощались и разбежались по домам. Так и день кончился.
Глава 2
Игра, или как бомбить лохов
После школы мальчишки собрались на рынке, а Буратино ещё успел позвать братьев Серджо с Фернандо и Джузеппе Фальконе. Банда собралась за павильоном для продажи муки, где они и дожидались Луку.
– Хорошая бригада, – восхитился тот, рассматривая здоровяков-братьев, – только вот этих двоих надо держать на подстраховке, а то, если они будут играть, к нам ни один лох не подойдёт.
– Как скажешь, – согласился Пиноккио, – будут на подстраховке, но сначала ты всем должен тщательно объяснить их обязанности: что, когда, как и кто должен делать. И чего не должен. Вот с братьев и начни.
– Запомните, пацаны, – начал Лука, – лох пошёл нынче нервный, как только бабки засадит, сразу начинает расстраиваться, плакать, нервничать, а иногда и драться. Вот тут вы и должны его утихомирить.
– Непонятно, – ответил Фернандо, – а как мы распознаем этого самого лоха, который засадил бабки?
– Я тебе всё объясню, – пообещал Буратино.
– Уж, объясните, а то мы утихомирим кого-нибудь не того, кого надо.
– Игра заключается в следующем, – продолжал Крючок, садясь на корточки, кладя перед собой дощечку и выставляя на неё три напёрстка, – это называется станок. А вот это шарик. Я его гоню по доске и накрываю напёрстком, а лох должен угадать, где он есть, – Лука сделал несколько быстрых движений, – ну, где шарик?