Бури
Шрифт:
Её выкинуло в какое-то полупустое здание. Старая мебель, обветшалые стены, и всё вокруг пропитано покоем и тишиной. Ветви деревьев давно разрушили крышу и упрямо лезли всё дальше, вглубь дома. Она вышла наружу и поняла, что попала в заброшенный город. Вокруг было много подобных домов: трава, и корни, и ветви медленно пожирали их. Природа брала своё. Девушка пошла дальше, оглядываясь. Может, стоит сразу уйти отсюда? Кажется, ничего интересного. Подумаешь, заброшенный город. Она такие и на Земле видела.
Она уже хотела шагнуть в Промежуток — и наплевать, что это отнимет у неё ещё силы, — как вдруг услышала шаги за спиной. Они возникли внезапно, и девушка поспешно обернулась. За ней, прихрамывая, шло существо, внешне очень похожее на человека. Но кожа у него была серая, лицо худое и голова совсем без волос, собственно, как и всё тело. Тёмные глаза смотрели на Шанталь пристально и жадно. Это был голодный взгляд. Существо улыбнулось, обнажая неожиданно белые зубы, острые, как бритвы. Шанталь отшагнула назад, и он тотчас кинулся на неё. Всё-таки нужно было сразу сматываться отсюда, — подумала она, пытаясь отбиться от существа рюкзаком. Она колошматила его по голове изо всех сил, а он остервенело грыз ремень сумки. Шанталь подумала, что будет, если он надумает также цапнуть её за руку — и испугалась. Схватила сук, лежащий возле руки, и безжалостно стукнула его по хребту. Он отпрыгнул, завизжав, но ей ничуть не было его жалко. Она подхватила с земли вещи и, воспользовавшись замешательством серого существа, позвала Промежуток. Но он не пришёл. Ничего — ни отклика, ни звука. Как будто его не существует. Другого выхода не было — Шанталь развернулась и бросилась бежать. Бегать она умела не очень хорошо, однако существо тоже не отличалось быстротой. Конечно, оно погналось за ней, но не сразу и далеко не так прытко, как она себе представляла. Она перепрыгивала через корни, ныряла под низкие ветки и всё время пыталась позвать Промежуток. Он не желал отвечать.
Впереди показался пологий склон. Ноги сами понесли её вниз: на берег реки. Река молчала — ни течения, ни ряби, ни плеска. Хотя вода была прозрачной и камушки на дне лежали разноцветные, весёлые. Шанталь обернулась и поняла, что существо её больше не преследует. Задыхаясь, она позволила себе минуту отдыха. Нет, не может быть, чтобы она не могла переместиться! Что за дурость! Как Промежуток может не слышать её? О таком Бури не предупреждал. Он должен был, должен! Нельзя же просто взять и не сказать об этом. Так можно и жизни лишиться, попасть в переделку, пораниться…
— Эй! — окликнул её незнакомый голос. Она поудобнее перехватила рюкзак за лямки — чтобы в случае чего можно было сразу ударить, — но это оказался человек, на сей раз вполне нормальный. — Эй! — повторил мужчина. — Ты что, с ума сошла здесь так разгуливать?
— Я не разгуливаю! — злобно ответила она. — Я убегала от этого серого паразита.
— Где он? — мужчина стал лихорадочно оглядываться вокруг, и девушка увидела, что у него в руках что-то вроде пистолета.
— Бежал за мной, но, видимо отстал.
— И что ты намерена делать? Стоять здесь и ждать, когда он вернётся и сожрёт тебя? — Мужчина посмотрел на неё как на идиотку.
— Пошёл ты знаешь куда! — ответила Шанталь. Она закинула рюкзак за спину и двинулась вдоль берега.
— И куда ты? — сказал он ей в спину. — Там же их логово.
— Знаешь что, умник! — разозлилась она, поворачиваясь и наступая на него. — Нет бы сразу сказать всё по-нормальному? Нужно выпендриваться, да?
— А нужна ты больно! Здесь каждый сам за себя.
— Вот и вали сам по себе! Нечего было заговаривать со мной. Пойду, куда захочу — не твоё дело. Болван!
Эта перепалка казалась ей бессмысленной. Рано или поздно она переместится — и пусть этот нахал остаётся тут. Девушка назло ему пошла по берегу в сторону чуть виднеющегося моста. Он молчал ей вслед: ни слова, ни мысли. Она решила: вот отойдёт подальше и переплывёт на тот берег. Почему-то ей казалось, что там безопасно. Шанталь тронула воду носком ботинка. Ничего особенного. Обычная вода. И река мелкая. Она пошла через неё, угрюмо обещая себе больше не привередничать. Предыдущий мир уж точно был получше этого. Нечего было капризничать.
Она дошла до середины реки, когда поняла, что Промежуток снова доступен, и без промедлений шагнула во тьму…
Глава 7. Сон второй
…Глубже дышать. У меня еще оставалось дыхание. Всё только начиналось. Эти образы перед глазами, знала ли я их? Знала ли прежнюю себя, спящую средь неизведанного? Накатывали и отступали, словно волны, чужие чувства, и я внимала им, внимательная в пустоте…
…Кристиан шагал по берегу размашисто и легко, иногда нарочно придерживал ход, дожидаясь волны — и его окатывало с ног до головы. Этот мир принял его ласково: он искупался и позагорал на солнышке, и вот теперь гулял, раздумывая, как быть дальше. Он мог бы выйти на след Леонида или Алана, но ни тот, ни другой ему были не нужны. Алан ещё на Земле дал всем понять, что ему попутчики не требуются, Леонид тоже никого за собой не звал. Кристиан был уверен, что они справятся с чем угодно и без его помощи. Штурман хотел найти Алеарда и Фрэйу. Может быть, Олана и Кёртиса, и Эвана. Тех, кто, как и он сам, хотели держать друг с другом связь, узнавать миры вместе. У него не выходило чувствовать Промежуток и реальности настолько хорошо, чтобы запросто отыскивать друзей. Пока не выходило, но он знал, что вскоре научится.
Песок вокруг был белым, множество ракушек то и дело попадались ему по дороге, и он останавливался, рассматривая их. На Земле он не видел подобных раковин: то изумрудно-зеленых, размером с грецкий орех, с яркими розоватыми пятнами, затейливо изогнутых по спирали, то ярко-алых, крупных, с фиолетовыми мерцающими вкраплениями, то снежно-белых, вытянутых, конусообразных, в чёрную звёздочку. Берег застилали стеклянные разноцветные камушки, сквозь которые можно было увидеть искажённый мир. Взглянешь — и день превратится в фиолетовую ночь, океан станет бордово-красным, а небо — зелёным… Они с Алеардом любили подолгу глядеть на небо, на воду или на огонь — не важно. Главное просто чувствовать, чувствовать одинаково. Кристиан улыбнулся — Фрэйа была такая же…
Берег был скалистым, и скалы эти то поднимались на огромную высоту, то становились покатыми и округлыми, то забирались в воду и торчали оттуда множеством островков, то отступали от берега прочь, чтобы размашисто шагать вглубь прекрасных земель. Стойкие деревца росли на них, ничуть не смущаясь бедной почвы, и обильно плодоносили. Плоды странно напоминали те, что он попробовал у капель. Скалы, за которые ловко цеплялись деревья, были серо-синими, с оранжевыми прожилками, а некоторые — бледно-коричневыми, переливчатыми, будто бы состояли из крохотных блестящих искорок. Несколько раз штурман замечал больших черепах, греющихся на солнце, но стоило ему подойти — и они прятались под панцирем, и сколько он не уговаривал и не задабривал их, показываться не желали. Всё вокруг было чистым, нетронутым, сокрытым, и оттого еще более волшебным. Он забрался на одну из ближайших скал. Пустынный океан, далекий, сияющий в лучах почти земного солнца… Красиво. Кристиан обернулся и увидел, что скальные уступы плавно переходят в долину, поросшую низким кустарником и теми же фруктовыми деревьями, а чуть дальше начинается уже самый настоящий лес. Идти к лесу ему не хотелось. Он посмотрел на пустынный пляж, простирающийся сколько хватало взгляда, и вдруг приметил за синими хребтами какое-то движение, как будто опустилась на берег огромная птица. Кристиан заинтересованно вертел головой, но она уже зашла за камни, и теперь, видимо, грелась на солнышке. Он решил пойти поглядеть, что это за зверь такой, но не успел.
Произошло неладное. Сжавшись, Кристиан попытался оттолкнуть настойчивый, болезненно отдающийся в голове голос, но тот оказался упрямее. Знакомые интонации, отчаянные слова… Долгое, испуганное эхо. Штурман хотел ответить, но ничего не вышло. Человек был так далек, что этого расстояния нельзя было измерить даже мыслью. Внезапно Кристиан понял, что кто-то из ребят провалился в Пропасть. Впервые в жизни ему стало по-настоящему страшно. Все остальные переделки, в которые он попадал, даже такие, которые приводили к травмам, не несли столь безжалостной, холодной угрозы. Пропасть означала смерть. Смерть — и ничего больше. Но если человек звал его, он был всё ещё жив. И бросить его означало убить в себе что-то важное. Кристиан понимал, что каждое мгновение могло стоить зовущему жизни, но он знал также, что его собственная жизнь держится на волоске. Он раздумывал над этим всего пару мгновений, затем шагнул в черноту, вот только увидеть скалистый берег Промежутка ему было не суждено. Он ещё успел подумать о том, кто научил его уходить в Пропасть, минуя Промежуток, и зачем ему дано это знание? Неужели ради этого мгновения? Неужели Бури заранее знал, что всё так и случиться? — и потерял сознание, не успев разобраться с этими мыслями.