Бурная ночь

Рэли Дебора

– Ах… да, – пробормотал Йен. – Мы непременно будем иметь это в виду. Всего доброго.

В любое другое время Фредерик нашел бы эту сцену весьма забавной.

Очерствевшая старая дева, хлопающая ресницами, как юная девушка с ясными доверчивыми глазами. Казанова – Йен неуклюже отступал, отразив лобовую атаку, как легкомысленный молокосос.

Но Фредерик впал в ступор, он пассивно позволил Йену тащить себя к воротам и коновязи, где были привязаны их лошади. Даже когда Фредерик уже сидел верхом и они ехали по мощенной булыжником улице, у него все еще

не рассеялось ощущение нереальности происходящего.

– Господи помилуй! Фредерик, у тебя такой вид, будто ты увидел привидение! Что, черт возьми, наболтала эта старуха? – Золотистые глаза внимательно изучали лицо Фредерика, покрывшееся испариной. – Если ты в чем-то нуждаешься, мой мальчик Фредди, то в выпивке.

Фредерик смог только кивнуть. Возможно, несколько пинт пива помогли бы рассеять туман, окутавший мозги.

– Эй, мальчик, сюда! Пригляди за нашими лошадьми! Бросив поводья мальчику, оказавшемуся поблизости, Йен помог Фредерику спешиться.

Мальчишка поймал поводья с легкостью, свидетельствовавшей о солидной практике.

– Да, сэр.

– И не вздумай чего натворить, не то тебе придется претерпеть хорошую порку. Ясно? – прорычал Йен, продолжая тащить Фредерика к ближайшему пабу.

Мальчик с трудом сглотнул.

– Да.

– Сюда, – скомандовал Йен своему молчаливому другу, ухитрившись направить Фредерика по потертым ступенькам в темную комнату с хорошо видными балками потолка и несколькими столиками, разбросанными по дощатому полу.

– Эй, ты, сюда! – крикнул Йен человеку за массивной стойкой в дальнем конце комнаты. – Две пинты самого лучшего пива.

Фредерик оказался сидящим за столиком в темном углу, бармен поспешил поставить перед ними две кружки эля.

– Пожалуйста, сэр, – сказал круглолицый владелец паба, ловко пряча в карман шиллинг, который Йен бросил ему.

Наступило молчание, Йен растерянно разглядывал Фредерика.

– Ты не собираешься сообщить мне об итогах своих переговоров?

Фредерик смущенно улыбнулся, понимая, как трудно Йену оставаться в неведении и бездействии. Он был из тех, кто любит разрешать конфликты кулаками, а не разглагольствовать о них за кружкой эля.

– Нет, не сию минуту.

– Хорошо. Но должен предупредить, что не стану разыгрывать сестру милосердия даже для брата, – пробормотал Йен.

– Ты всегда умеешь тронуть мое сердце, Йен.

Наблюдая за Фредериком, опорожнявшим свою кружку, Йен наконец хмуро подался вперед.

– Можешь мне сказать, что ты узнал, или предпочтешь хранить свои тайны?

Фредерик с трудом подавил желание истерически расхохотаться.

Господи! Он был так потрясен самой вероятностью того, что его родители были обвенчаны, что как-то не подумал о том, что это могло значить для других.

Довольно нелепая ситуация, потому что на карту было поставлено гораздо больше, чем то, что он не был незаконнорожденным.

Неужели ему удалось выяснить правду и тем самым изменить будущее всего клана Грейстонов? Впрочем, он мог позволить им лгать и дальше.

– Фредерик! – не отставал Йен. Лицо

у него было обеспокоенное. – Какого черта все это значит?

Фредерик провел руками по лицу, прежде чем сделать над собой усилие и привести в порядок пошатнувшийся рассудок.

– Миссис Гривс подтвердила, что Даннингтон квартировал в ее пансионе, – наконец выдавил он из себя.

Йен отхлебнул глоток эля, стараясь скрыть замешательство.

– Но ведь это то, что ты и так знал. Разве нет?

– Да.

– И?

– И мой отец тоже жил там в то время.

– Черт меня возьми! – Йен с коротким смешком поставил кружку. – В конце концов, этот план оказался блестящим.

– Похоже на то.

– Каким бы ни был секрет твоего отца, должно быть, он появился, когда тот жил в этом пансионе. И это объясняет, почему Даннингтон знал его.

– О да, – пробормотал Фредерик. – Это и в самом деле произошло, когда Даннингтон жил в пансионе.

Йен прищурил золотистые глаза:

– Так ты узнал, что это была за тайна?

– Я… – Фредерик с трудом сделал глубокий вдох. – По меньшей мере, я узнал тайну, которую скрывали двадцать восемь лет.

– Черт и все дьяволы ада! – Йен потянулся через стол и хлопнул друга по плечу: – Ты добился этого!

– Да.

Чувствуя смятение Фредерика, Йен медленно откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Знаешь что, мой мальчик Фредди, не важно, в чем заключается эта чертова тайна, – твердо сказал он. – Всем нам достались в отцы никчемные расточители и моты, это тяжкое бремя, но мы сумели отлично справиться. – Он помолчал, и на губах его зазмеилась кривая улыбка. – Нет, Фредди, ты сумел справиться с этим бременем лучше всех. Как мне ни тяжело это признать, твои нелепые изобретения сделали тебя одним из самых влиятельных людей в Англии. И то, что сотворил твой осел-отец двадцать с чем-то лет назад, не может изменить того, чего ты достиг.

Фредерик улыбнулся, отмечая старания друга отвлечь его от удручающих мыслей.

– Откровенно говоря, Йен, то, что я узнал, может изменить все.

– Нет, если ты этому воспротивишься.

– Верно… – Фредерик содрогнулся при мысли о той шумихе, которая поднимется по его воле, и о той боли, которую он причинит другим, если правда выйдет наружу. – Думаю, мне решать, идти ли дальше или оставить все как есть.

– Да ладно. Давай утопим наши печали в бочке эля, – отрывисто скомандовал Йен, и его золотистые глаза потемнели. – Утро вечера мудренее.

– Такова жизненная философия Йена Брекфорда? – недоверчиво спросил Фредерик.

Йен пожал плечами:

– И она недурна. Даже тебе придется это признать.

– Неплоха. – Фредерик издал отрывистый горький смех и резко поднялся из-за стола. – О Господи. Йен, что мне делать?

– Да черт возьми, Фредерик!.. Скажи же мне, в чем дело?! – Йен тоже оказался на ногах. Он смущенно сжимал кулаки, беспомощно глядя на терзания друга и его растерянное лицо. – Скажи мне, в чем дело, чтобы я мог выколотить из твоего чертова отца все, что он скрывает.