Буря мечей. Том 1

Мартин Джордж

– Ну уж нет. Твое место здесь. Ты капитан гвардии десницы.

– Ты больше не десница, – резко напомнил Бронн. – Десница теперь твой отец, и у него своя гвардия, будь ей неладно.

– А куда подевались те, которых ты нанимал от моего имени?

– Одни погибли у башен, другим твой дядя сир Киван заплатил и велел убираться прочь.

– Как это любезно с его стороны, – ядовитым тоном произнес Тирион. – Выходит, ты потерял свой вкус к золоту?

– Хрена с два.

– Это хорошо, поскольку ты мне еще нужен. Что тебе известно о сире Мендоне

Муре?

– Мне известно, что он утоп, – засмеялся Бронн.

– Я перед ним в большом долгу и не знаю, как расплатиться. – Тирион потрогал свой шрам. – По правде сказать, я почти ничего о нем не знаю.

– У него были рыбьи глаза, и он носил белый плащ – что тебе еще надо знать?

– Все – для начала. – Тириону нужны были доказательства того, что сир Мендон служил Серсее, но он не осмеливался высказать это вслух. В Красном Замке лучше держать язык за зубами. В здешних стенах водятся крысы, и маленькие, но болтливые пташки, и пауки. – Помоги-ка мне встать, – сказал он, борясь с простынями. – Пора нанести визит батюшке, а заодно и на людях показаться.

– Да уж, им будет на что посмотреть.

– Что такое недостающая половина носа на таком лице, как мое? Кстати о красоте: Маргери Тирелл уже в Королевской Гавани?

– Нет, но скоро прибудет, и город с ума сходит от любви к ней. Тиреллы подвезли из Хайгардена провизию и раздают даром от ее имени – сотни возов каждый день. Тысячи людей Тирелла расхаживают повсюду с золотыми розами на дублетах, и никто из них не платит за вино. А бабы, будь они мужними женами, вдовами или шлюхами, готовы все отдать первому встречному парнишке с розанчиком.

«Они наплевали на меня и ставят выпивку Тиреллам». Тирион соскользнул с кровати на пол. Ноги подогнулись под ним, комната закружилась колесом, и ему пришлось схватиться за руку Бронна, чтобы не шлепнуться носом в тростник.

– Под! – заорал он. – Подрик Пейн! Где тебя носит, ради седьмого пекла! – Боль глодала его, как беззубая собака. Тирион ненавидел слабость, особенно в себе самом. Она унижала его, а унижение порождало в нем гнев. – Под, бегом сюда!

Мальчик действительно влетел в комнату бегом и разинул рот, увидев, что Тирион стоит, держась за руку Бронна.

– Милорд… Вы встали… Это самое… может, вам вина? Сонного? Или мейстера привести? Он сказал, вам надо лежать.

– Хватит, належался. Подай мне чистые вещи.

– Вещи?

Как мог этот парень быть таким находчивым в бою и таким бестолковым во всем остальном?

– Одежду, – повторил он. – Рубашку, дублет, бриджи, чулки. Мне. Чтобы одеться. И чтобы выйти из этой проклятой тюрьмы.

Одевался он с помощью их двоих. Каким бы страшным ни выглядело его лицо, самая тяжелая рана находилась чуть ниже плеча, под мышкой, куда стрела вдавила звенья его кольчуги. Кровь и гной еще сочились из багровой мякоти, когда мейстер Френкен менял ему повязку, и каждое движение пронизывало Тириона острой болью.

В конце концов он сдался, ограничившись бриджами и просторным халатом. Бронн натянул ему на ноги сапоги, а Под пошел искать палку, на которую он мог бы опираться. Чтобы подкрепить себя, Тирион выпил чашу сонного вина, подслащенного медом и содержащего ровно столько макового зелья, чтобы какое-то время выносить боль от ран.

Голова у него все-таки кружилась, когда он поднял щеколду, а ноги от спуска по винтовой лестнице начали трястись. Одной рукой он держался за палку, другой за плечо Пода. Служанка, поднимавшаяся им навстречу, уставилась на него белыми глазами, точно привидение увидела. «Карлик восстал из мертвых, став еще безобразнее, чем был. Беги расскажи об этом своим подружкам».

Крепость Мейегора была древней твердыней, замком внутри замка. Ее окружал глубокий сухой ров, утыканный пиками. Подъемный мост через него был поднят на ночь, и рядом стоял на часах сир Меррин Трант в светлых доспехах и белом плаще.

– Опустите мост, – приказал ему Тирион.

– Королева распорядилась поднимать его на ночь. – Сир Меррин всегда был орудием в руках Серсеи».

– Королева спит, а у меня есть дело к моему отцу.

Имя лорда Тайвина, видимо, служило здесь волшебным словом. Сир Меррин отдал команду, и мост опустили. На той стороне рва нес караул другой королевский гвардеец – сир Осмунд Кеттлблэк. Он изобразил на лице улыбку, увидев ковыляющего к нему Тириона.

– Милорду стало лучше?

– Намного. Когда там у нас следующее сражение? Просто дождаться не могу.

Однако, дойдя до витой наружной лестницы, Тирион совсем выдохся и признался себе, что самостоятельно ему ни за что ее не одолеть. Спрятав достоинство в карман, он попросил Бронна отнести его наверх, надеясь вопреки всякой надежде, что в этот час их никто не увидит и не разнесет по всему замку, что карлика носят, как младенца.

Внешний двор занимали десятки шатров и павильонов.

– Люди Тирелла, – пояснил Подрик, пока они пробирались через лабиринт из шелка и холста. – Места всем не хватает. Ну, в замке. Некоторые сняли комнаты. В городе. Ну, в гостиницах всяких. Это они дожидаются свадьбы. Свадьбы короля. Короля Джоффри.

– Даже рычащие хорьки мне не помешают. – У свадеб есть одно преимущество перед битвами: там тебе вряд ли отрубят нос.

В закрытых ставнями окнах башни Десницы еще виднелся тусклый свет. Часовые у дверей имели на себе багряные плащи и львиные шлемы отцовской гвардии. Тирион знал обоих, и они пропустили его беспрепятственно, хотя и старались, как он заметил, не смотреть подолгу на его лицо.

Внутри им встретился сир Аддам Марбранд – он спускался по лестнице в нарядном черном панцире и парчовом плаще офицера городской стражи.