Буря мечей
Шрифт:
Джейме скрутил цепь между запястьями, жалея, что не может разорвать ее пополам. Показал бы он тогда Станнису, куда засунуть этот волшебный меч.
— На вашем месте я держался бы подальше от Королевского тракта, — продолжал рябой. — Там незнамо что творится — и волки тебе, и львы, и разные другие шайки, которые нападают на всякого, кто подвернется.
— На вооруженных людей этот сброд напасть не осмелится, — презрительно молвил сир Клеос.
— Прошу прощения, сир, но я вижу только одного вооруженного человека, который путешествует вместе с женщиной и пленником в цепях.
Бриенна
— Я собираюсь спуститься по Трезубцу до самого моря, — объявила женщина. — В Девичьем Пруду мы найдем лошадей и поедем через Синий Дол и Робби. Так мы сможем избежать самой гущи боевых действий.
Хозяин дома покачал головой.
— До Девичьего Пруда вам по реке не добраться. Милях в тридцати отсюда сгорела и затонула пара лодок, и Зубец мимо них еле-еле струится. В том месте разбойники подстерегают всех, кто пытается проплыть через завал; такие же места есть и ниже, у Россыпи и Оленьего острова. Лорда-молнию тоже в тех краях видели. Он переправляется через реку где хочет, туда и сюда, не сидит на месте.
— Что это за лорд-молния? — спросил Клеос.
— Лорд Берик, с вашего позволения. Его так прозвали за то, что он наносит удар внезапно, как молния с ясного неба. Говорят, будто смерть его не берет.
Все умирают, если проткнуть их мечом, подумал Джейме и спросил:
— Торос из Мира все еще с ним?
— Ага. Красный жрец. Говорят, он наделен волшебной силой.
Ну что ж — он мог пить наравне с Робертом Баратеоном, а это почти сродни волшебству. Торос как-то сказал королю при Джейме, будто стал красным жрецом потому, что на красном винных пятен не видно. Роберт тогда заржал так, что оплевал элем шелковую мантию Серсеи.
— Я не хотел бы вмешиваться, — сказал Джейме, — но, возможно, Трезубец — не самая безопасная для нас дорога.
— Вот и я говорю, — согласился хозяин. — Если вы даже Олений остров минуете, не встретившись с лордом Бериком и его жрецом, остается еще Рубиновый брод. По моим последним сведениям, его держат волки лорда-пиявки, но эта новость уже устарела. Может, теперь там снова львы, или лорд Берик, или кто угодно.
— А может, и никого нет, — вставила Бриенна.
— Если миледи хочет рискнуть головой, чтобы в этом убедиться, я ей мешать не стану… только на вашем месте я бросил бы реку и двигался по суше. Если держаться подальше от больших дорог и прятаться под деревьями ночью… я, конечно, вам все равно не завидую, но авось и проскочите.
Женщина засомневалась.
— Нам понадобятся лошади.
— Они тут есть, — заметил Джейме. — Одну я точно слышал.
— Есть, — согласился хозяин. — Как раз три, будто нарочно, да только они не продаются.
— Еще бы, — не сдержал смеха Джейме. — Но все равно покажи их нам.
Бриенна нахмурилась, но рябой выдержал ее взгляд, не мигая.
— Показывай, — неохотно подтвердила она, и все встали из-за стола.
Конюшню, судя по запаху, давно уже не чистили. Кучи соломы и навоза, над которыми роились жирные черные мухи, высились повсюду, хотя лошадей было только три: бурый крестьянский коняга,
— Не продаются ни за какие деньги, — объявил их предполагаемый владелец. — Бурый уже стоял здесь, когда мы с женой пришли, как и тот, которого вы нынче съели, белый сам пришел как-то ночью, а кобылку мальчик поймал — она бегала на воле, под седлом и в уздечке. Сейчас покажу.
Седло, украшенное серебром, было когда-то расписано в розовую и черную клетку, но краска почти вся стерлась. Джейме не помнил, чьи это цвета, но пятна крови узнал без труда.
— Ну, хозяин нескоро за ней явится. — Он осмотрел ноги кобылы и пересчитал зубы у мерина. — Дай ему золотой за серую вместе с седлом, — посоветовал он Бриенне, — серебряного оленя за плуговую лошадь, а за мерина еще и приплатить бы полагалось.
— Не отзывайтесь с таким пренебрежением о вашей лошади, сир. — Женщина раскрыла кошелек, который дала ей леди Кейтилин, и достала три золотых. — Даю тебе дракона за каждую.
Рябой заморгал и протянул руку к золоту, но тут же убрал ее.
— Не знаю, право. На золотого дракона верхом не сядешь, если понадобится уехать, и не съешь его, если голод настанет.
— Можешь взять в придачу нашу лодку, — сказала женщина. — Будешь плавать на ней вверх или вниз, куда захочешь.
— Дайте-ка попробовать это золото на вкус. — Он прикусил каждую из монет. — Гм. Настоящее вроде бы. Значит, три дракона и лодка?
— Он тебя грабит, женщина, — беззлобно заметил Джейме.
— Нам понадобится еще и провизия, — сказала она, пропустив это мимо ушей. — Сколько сможешь дать.
— Есть лепешки. — Он зажал золотые в кулаке и потряс, блаженно улыбаясь их звону. — И копченая рыба, но за нее придется заплатить серебром. Постели у меня тоже не даровые — вы ведь, поди, на ночь захотите остаться.
— Нет, — тут же отрезала Бриенна.
— Женщина, — нахмурился хозяин, — ведь не поедете же вы ночью по чужой местности, да еще на незнакомых лошадях. Забредете еще в болото или который-нибудь из коняг ногу сломает.
— Ночь будет лунная, и мы без труда найдем дорогу.
Хозяин пораздумал.
— Ну, не серебром, так хоть медью заплатите за постели и теплые одеяла. Я путников не хочу от себя прогонять.
— По-моему, это честное предложение, — сказал Клеос.
— Одеяла у меня чистые. Жена постирала их, прежде чем уйти. Ни блошки не сыщете, слово даю. — Он снова потряс монетами и улыбнулся.
Сир Клеос явно соблазнился.
— Мягкая постель всем бы нам пошла на пользу, миледи, — сказал он Бриенне. — Отдохнув, мы будем ехать бодрее. — Он посмотрел на кузена, ища поддержки.
— Нет, кузен, женщина права. Нам надо сдержать свои обещания, а путь еще долог. Надо ехать.
— Но ты же сам говорил…
— Это было раньше. — (Тогда он думал, что гостиница пуста.) — Теперь мой живот туго набит, и прогулка при лунном свете — как раз то, что мне надо. — Джейме улыбнулся женщине. — Но если ты не собираешься перекинуть меня через плуговую лошадь, как мешок с мукой, надо что-то сделать с этими железами. Трудненько ехать верхом, когда у тебя лодыжки скованы.
Бриенна нахмурилась, а хозяин подсказал: