Буря настигнет
Шрифт:
У меня сердце екнуло.
— Стой! — Я невольно приподнялась на здоровом локте, будто бросилась бы силком останавливать Келлана. — Прекрати!
— Ты его защищаешь?
— Сдурел? Я тебя защищаю!
— Да что он мне сделает? Его пальцем тронь — упадет!
— Не хватало, чтобы в этот момент тебя засекли камеры или телохранители. Нам проблем мало? Я больше не подойду к нему ближе, чем на сто метров. Раскрою какую-нибудь сокровенную тайну — и ему воздастся по заслугам.
Локоть подкосился, я свалилась на подушки. Последние крохи сил вложила в слова.
—
Моя грудная клетка содрогнулась от смеха. Из горла вырвались вялые смешки. Ирий коп? Да он обычный любитель пристегивать девушек к кровати. Купил стальные наручники — несложно их достать.
— Давай поговорим утром… — выдавила я из себя. — Хочу поспать немного.
— Тебя перенести в спальню?
— Нет, не думаю, что стоит лишний раз двигаться.
Я сомкнула веки. Боль почти прошла, опасность миновала, и, наверное, поэтому навалилась неподъемная дрема.
Келлан укрыл одеялом, и сон тотчас укутал в ласковые объятья. Одеяло тяжелело, нагревалось, давило на грудь. Кажется, я вяло крутилась под ним, выбиралась, но оно держало меня. У одеяла появились руки, ноги, крепкое поджарое тело и хмельное дыхание.
— Хочешь, тебя отпущу?
Голубые глаза пытливо изучали мое лицо. Может, Ирий предугадывал, как я выгляжу на самом деле. Совершенно иначе. Разница огромная, как у огня и родниковой воды. Как бы он рассматривал мое лицо без капли краски? Родинки на щеке, оттенки зеленого в радужках, невинные черты, которые заострились от бунтарства.
Но вдруг сейчас ему именно чужая, сексапильно-кошачья-разукрашенная, внешность западет в душу?
— Нет, не хочу, чтобы ты меня отпускал. — Я положила ему ладонь на затылок и провела пальцами по мокрым волосам. — И не смотри на меня. Просто чувствуй.
Он зажмурился, и пухлые губы растянулись в озорной улыбке.
— Я чувствую… Как у тебя бьется жилка на запястье под моим большим пальцем. Сердце у тебя колотится бешено. — Ирий погладил подушечкой мою нежную кожу над веной, заряжая кровь мелкой вибрацией. — Интересно, у кого из нас быстрее пульс?
— У тебя его подгоняет сорокаградусное горючее, а у меня по…
Не размыкая век, он приблизился лицом — я оборвалась на полуслове. Или все-таки подглядывал через щелочку из-под угольных ресниц, ведь четко уткнулся носом мне в щеку и потерся лбом о мой висок. Мужские губы едва касались подбородка — дыхание ласково щекотало кожу. Поцелуй скорее… Не то у меня рот сведет от томления.
— А у тебя юбка задралась так высоко, что я чувствую низом живота кружево твоих трусиков.
— Ох… — Я тяжело задышала, опустила руку с его затылка на плечи и заскребла ногтями по влажной коже, точно собралась прорыть путь к крепким мышцам. — Какой, однако, у тебя чувствительный низ живота!
— Ужасно… — Ирий вскинул голову и, жмуря один глаз, зыркнул с вызовом. — Еще ты отдубасила пятками меня по бедрам и, боюсь, бедра у меня тоже стали очень чувствительные и… мстительные.
— Что? — Я рассмеялась. —
Блеснула полоса его безупречно белых зубов. Ирий двинул бедрами, крепче припечатав меня к полу, и напряженный член скользнул по моей промежности, прикрытой трусиками, — там горело, пекло от желания, будто туда капали раскаленным воском.
— Скажи, что у тебя в сумочке есть презерватив.
— Знаешь, не подумала на слежку его взять. — Я пробежалась пальцами по мужской шее, подцепила подвеску, отвела в сторону и натянула, слегка пережимая цепочкой кадык. Укусить бы… Какая на вкус его кожа?
— На слежку за мной нужно брать презерватив всегда. В следующий раз обязательно прихвати.
— А ты почему не принес?
Я выпустила цепочку — на шее осталась бледно-красная полоса — и провела пальцами по ключице.
— Кто бы мог подумать, что презерватив мне на первом задержании понадобится сильнее, чем наручники. — Он отпустил мою руку, которую сжимал над головой, на ощупь нашел мое плечо и потянул ткань платья, растягивая вырез, сильнее оголяя грудь, пока не послышался треск.
— Давай взломаем чужие шкафчики и поищем резинки, — предложила я.
— Ты сумасшедшая. Хочешь меня?
— Так сильно, что сейчас умру.
Обеими руками я взяла его лицо и, приподнявшись, прижалась к пухлым губам. Ирий молниеносно перехватил инициативу — завладел моим ртом, прижал меня обратно к полу. Оказалось, за мягкими губами прятался дерзкий и напористый язык.
Я нетерпеливо задвигала бедрами — член терся о промокшие трусики.
— Беатриса… — послышалось издалека. Ирий разорвал поцелуй и уставился на меня с подозрением.
— Ты уходишь?
В его взоре плескалась печаль. Я качала головой, цеплялась за плечи, крепко обхватывала Ирия ногами — но он растаял. Ромбовидная энергосберегающая лампа ослепила, когда я распахнула веки. Что за?.. Где я?
— Проснулась!
Дух защиты беспокойно комкал черную шляпку, стоя у дивана со скорбной миной, словно я при смерти.
— Говорил я тебе, не приближайся к нему! — Он насупил свои обезьяньи брови.
— А я и не приближалась… Он ко мне приблизился… — бурчала я, приподнимаясь. Что за ахинея снилась? Хуже всего, между ног до сих пор пульсировало желание. И нет предела тоске, что затопила меня. Просто сон, ничто, картинка, которая вспыхнула пламенем и развеялась пеплом. Тем более Ирий не предложил бы мне уйти, не заигрывал бы, не целовал с неистовой страстью… Потому что я преступница.
Келлан возвышался за Духом. Я не нашла смелости посмотреть парню в глаза. Наш секс никогда не был настолько ярким, чувственным, как этот дурацкий сон. А мы с Ирием едва начали прелюдию.
Нет никаких «мы с Ирием»!
— Что вы говорили? — обратился Келлан к духу. Я судорожно сглотнула, застыв взглядом на обезьяне. Нет, не открывайте рот, не произносите звуки!
Но губы под черными усами зашевелились.
— Что Беатрисе не следует встречаться с Ирием. Он очень опасен.
— И ты мне ничего не сказала? — взорвался Келлан.