Буря настигнет
Шрифт:
Неплохо устроился. Подкупил врача, застраховался от того, что жена в конце концов не вытерпит и пойдет снимать побои. Никто ей не поверит. А про Беатрису говорил только хорошее, потому что начни он рассказывать, как она сбегала из дому, начнутся вопросы: почему? Вдобавок в школе репутация пошатнется — как это Беатриса сбежала из дому? Похитили ее!
Мое время истекало. Я поправил пиджак, подхватил дипломат и, стараясь говорить вежливо, молвил:
— Послушайте, я, конечно, не врач, но, по-моему, у вас с памятью все нормально. А ваш муж — придурок и слабак. Почему? Да потому что он не в состоянии о себе позаботиться!
Она слушала с приоткрытым ртом и замешкалась с ответом, когда я закончил. Изменят ли мои слова что-то? А большего я сейчас, к сожалению, сделать не могу.
Я вышел через дверь, захлопнул ее и на лестнице за углом отлетел домой. Без десяти восемь утра. Вместо того чтобы собираться на репетицию, я уселся в кресло с бутылкой воды в обнимку и пялился на фото Беатрисы. И чем мне помог визит к опекунам? Особо ничем. Разве что убедился: на фото действительно бесовка.
Наверно, раны не в одиночку зализывала. Как ее парень отпустил играть девочку из эскорта? Деньги не пахнут?
Я с отвращением захлопнул смартфон и подхватился. Лечь бы отоспаться, голова раскалывалась — мысли о том, как найти бесовку, ни на миг не унимались, роились, жужжали, кружились. Сработает ли план? Я покосился на дверь спальни.
Репетиция как нельзя кстати.
Как ни странно, Арвид приперся в студию огурчиком. А я — квашеным помидором. Инструмент не держал в руках со вчерашнего утра. И рассчитывал, что больше не возьму. Вокалист, видимо, тоже.
Его нахмуренная физиономия меня улыбнула.
— И я не рад тебя видеть, — произнес я, закрывая за собой дверь студии. Арвид опустил взор к гитаре и продолжил настраивать струны.
— Ты вчера толком не объяснил… Что случилось на вечеринке?
Ночью, часа эдак в три, ко мне снизошла идея, как выкрутиться перед миссис Шефер. Но с Арвидом делиться ею не стоит.
— Вечеринка прошла не зря. Появились зацепки.
— Понятно, в детали посторонних, в том числе меня, посвящать не комильфо. — Он два раза брякнул по шестой струне, отложил гитару и встал. — Что дальше?
— Учи играть.
Арвид фыркнул, тряхнув кучерявой гривой.
— Предлагаю придумать новый способ, чтобы поймать шпионку. Это полезнее.
— Какой способ? Закатить оргию и пригласить всех желающих? — Я взял со стола бутылку воды и осушил половину.
— Ты у нас детектив. Ты и говори, что надо.
— Говорю же, учи играть. — Я поставил бутылку на стол и двинулся к гитаре, переступая через провода.
— Нафига? За пару дней твоя игра не изменится. Или ты собрался в группе остаться до концерта?
— Как бы я пообещал вчера в интервью, что буду на концерте. Нехорошо не сдерживать обещаний.
Мы одновременно ухватили гитару за гриф и вперились друг в друга взглядом. Арвид немного выше и явно видел в росте преимущество. Ну да, ему ведь смотреть на меня свысока. Месяц назад я взахлеб перечитывал его интервью, пытаясь выудить секрет, как стать вокалистом популярной группы.
Да, «Буря настигнет» поднялись до пика популярности. А теперь стремительно катились вниз. Настоящая проверка
Арвид слегка склонился ко мне.
— Решил благодаря прикрытию вписаться в нашу группу? За славой гонишься? Намеренно тянешь время с поимкой преступницы? Ждешь, пока фанаты привыкнут к тебе, а потом не захотят отпускать? И нам ничего не останется, как держать тебя пятым участником, ибо мы испугаемся нового скандала и не захотим расстраивать поклонников. Таков план? Ты же вроде пел в рок-группе, но что-то я не слышал группы с солистом Ирий Нордли.
— Потому что ты не видишь дальше своего носа. В принципе как и все в восьмом секторе. Я родился в пятом. И в пятом секторе у меня была группа. Мы не выпускали альбомы, не снимали клипы — у нас не хватало на подобное денег. Мы едва вытягивали аренду помещения, где репетировали. Но мы собирали целую площадь, забитую людьми. Представь на секунду. Собрать площадь в пятом секторе, где люди живут работа-дом, ведь пашут сутками. Они отпрашивались с работ, дети спешили поделать уроки, студенты пропускали поздние пары, чтобы нас увидеть. Это тебе не собрать стадион тут, в восьмом секторе, где люди живут и в ус не дуют. Это тебе не выступить на проплаченном шоу. Наша аудитория росла лишь благодаря сарафанному радио. Люди сами хотели о нас рассказывать друзьям. Сами записывали нашу музыку на диктофоны и обменивались дисками.
Губы вокалиста скривились в усмешке. Я перестал играть с ним в гляделки, отпустил гриф гитары и потопал к воде. Сушило дико.
— Я все верно говорил, да, Ирий? Одними овациями не наешься? Хочется не только собирать площади, но и одеться в дизайнерские шмотки, а не покупать одежду с секонда? Гитару крутую купить, машину…
Я допил бутылку, вытер влажные губы тыльной стороной руки. Жесть, Арвид та еще язва.
— Спасибо, но деньги у меня есть. И в вашей дурацкой группе я дольше положенного не останусь — потому что нахер надо. Вы же неадекватные, хоть и играете хорошо. Слушать вас, да, здорово, но вариться с вами в одном котле — избавьте. Я лучше свою группу соберу.
Дверь распахнулась. Я окаменел — пришли по мою душу. На пороге нарисовался белобрысый мужчина в кожаной куртке и со шлемом в руке. Ездить на пуховом мотоцикле по улице — не каждый имеет дерзость и деньги себе позволить. Но директор детективного агентства, миллионер и, по совместительству, мой отец — имеет и то, и другое.
— Ты уволен!
Глава 9. Беатриса
Белые стены, панорамные окна, за ними ласковая вьюга. Темно-зеленый диван, кресло оттенков змеиной кожи. Круглый обеденный стол у окна, черные кожаные стулья. Мини-бар на кухне, десяток видов виски — я по адресу.
На часах без двадцати девять. Я провела пальцем в перчатке по идеально чистой столешнице. В мойке валялась тарелка и нож, слабо пахло рыбой.
Он спешил на репетицию. У меня уйма времени.
Я открыла холодильник, заглянула в кухонные шкафчики, мусорное ведро. Полно полезной еды: овощи, фрукты, в морозилке не полуфабрикаты, а мясо и рыба. Сам готовит и бережет фигуру? Я усмехнулась.
В шкафчике нашлось печенье и черный шоколад. Когда я последний раз ела? Перед вечеринкой вчера? Надо было не нестись работать, накрыв пухом город, а перекусить.