Буря настигнет
Шрифт:
Ночью, когда я рыдала в одиночестве на полу, так не хватало, чтобы кто-то обнял. Слезы снова подобрались к глазам. Я скомкала желто-черную рубашку на его груди и — пошло оно все к черту! — прекратила закрываться, обняла его в ответ, уткнулась носом ему в шею.
— Тебя везде ищут, слышишь? — шептал он с опаской. — Спрячься. Они знают твое имя. Не приходи никуда, кроме моей квартиры.
Пускай знают, что с того? Так или иначе последний год только Келлан обращался ко мне Беатриса и видел истинное лицо. А Ирий слишком самоуверен.
— С чего ты взял, что я к тебе приду снова? Сегодня ты меня последний раз видишь. — Слова дались нелегко, голос в конце треснул.
Испуг блеснул во взгляде Ирия и быстро спрятался за решимостью. Желваки заиграли на скулах, сильные руки крепче стиснули меня. Ниже пояса давила твердая выпуклость.
— Ты тоже потеряла голову. Ты не выдержишь и придешь.
— Моя голова на месте, — усмехнулась я. Губы подрагивали. Она-то на месте, но с ней ничего не в порядке. Тем более после слова «тоже». Он потерял из-за меня голову? Втюрился в образы, которые я рисую на себе? Да, художница из меня неплохая. Забавно, как он верит в парики и косметику.
— Значит, не придешь? — Его руки с нажимом проскользили с талии выше, до лопаток, пробуждая трепетные вихри под кожей. — Тогда я тебя не отпущу, не дам спрятаться. Буду проведывать в тюрьме.
Я дернулась и уперлась руками в мускулистую грудь.
— Жалкие угрозы… Знаешь, что я сегодня продам кроме вашего с Арвидом фото? Описание нашей ночной игры во всех подробностях. Ну что, хочешь еще раз со мной переспать?
Он сощурился, опустил ладонь на ягодицы и принялся их поглаживать, будто профессиональный массажист, втирал масло перед жесткой взбучкой. Я закусила щеку изнутри и невольно выгнулась от волн тепла, что расходились по телу и собирались в пульсирующее желание внизу живота.
— Давай установим твой смартфон на подставку и трахнемся на камеру? — Опасный, острый взгляд резал мои нервы. — Интересно, за сколько удастся продать меня голого со стояком?
Кажется, я наговорила чепухи. То есть я собиралась продать краткий пересказ ночи, но зачем ляпнула об этом Ирию? Мне слишком больно, ведь у него таких ночей были тысячи, а у меня одна-единственная. И ее никогда не удастся забыть.
— Мне просто нужны деньги. — Я опустила голову, засмотрелась на руки, которые сцепила в замок на его груди. Молилась, умоляла, отталкивала, защищалась? Пробормотала: — Не принимай на свой счет… Дай уйти.
— Сколько тебе нужно?
Собрался утешить бедняжку-преступницу или заплатить за секс? Я вонзилась яростным взором в его голубые глаза с отпечатком мрака.
— Я от тебя не возьму ничего! Я спала с тобой не ради бумажек, ясно?!
Ему бы разгневаться, но его черты смягчились, взгляд потеплел.
— Ты не жалеешь?
— Жалею, что рано ушла. — Признание, что сорвалось с губ, обезоружило. Я уставилась на золотую подвеску, что поблескивала между отворотами слегка расстегнутой
— Тебя сложно понять.
— Мне тоже… иногда сложно себя понять.
Я не привыкла к тому, что сомнения рвут на части. Я не привыкла к тому, что сильные эмоции мешают думать. Мысли спутались в клубок, а тело ясно требовало: ближе прижаться к Ирию, поцеловать, забраться под его футболку, погладить мускулы, провести губами по шее, раздеться, быть готовой к любой игре.
На внутреннем таймере неумолимо истекало время.
— Прийди ко мне без косметики, парика, стильных шмоток. Прийди настоящая, домашняя.
— Не боишься, что я потом сделаю критический публичный обзор нашего секса? — Задавая вопрос, я подняла взгляд — мне нужна перемена в лице Ирия после моих слов. Испуг, злость, отвращение? Но меня ждало разочарование — он самоуверенно усмехался.
— Ты не продашь нашу ночь.
— Откуда тебе знать?
— Потому что хочешь, чтобы она повторилась.
Глаза не лгут? В них он читает мои желания и мысли? Или в движениях моего тела? Ирий сильно меня не прижимал, но я не отстранялась. Боялась пустоты и горькой муки, когда наши тела разъединятся и тепло испарится.
— Еще недавно ты грозился отвести меня в участок.
— Разве ты еще не поняла, что я не могу это сделать?
Он наклонился и обрушился на мои губы горячим поцелуем. Хмельной туман заволок мысли, по венам заструились искры. Колени подгибались, Ирий крепче прижал меня к себе. Чем глубже я погружалась в омут, тем ярче мигали перед внутренним взором минуты до отбытия.
Как заставить себя уйти? Оторваться невозможно. С каждой секундой жажда только растет. Истома скручивается внизу живота в тугой узел и пульсирует. Я, возможно, приду к нему домой, но не за сексом.
Опасно с ним видеться. Сейчас он говорит, что не сдаст полиции. А что потом? Вдруг передумает?
Я больше не собираюсь никому безоглядно доверять!
Обнимая Ирия за шею, я достала из тайника последний лейкопластырь. Под сомкнутыми веками запекло от соленой влаги. Руки дрожали. Надо, надо, надо! Нельзя оставаться!
Я приклеила на его шею липкую полоску и отдала всю себя поцелую. Последние секунды ярко отпечатывались в памяти и на сердце. Ирий отстранился раньше, чем я расчитывала:
— Опять ты со снотворным… — пробормотал он и пошатнулся. — Я тебе придумаю жесткое наказание за такие выходки.
Слезы я сдерживала изо всех сил, но носом невольно шмыгнула.
Ирий сцапал меня надежно и увлек за собой на пол, укрытый ковром.
— Будем спать вместе. — Его язык заплетался, веки смыкались, а хватка не слабела. Неважно, я растаю в любом случае. Но буду лежать до последнего мгновения.
Я старалась не видеть таймер, отрешиться от всего, кроме Ирия. Здесь лишь его сильные руки, его тепло, глубокое дыхание, стук его сердца, его запах и мой трепет из-за него.