Буря страсти
Шрифт:
Эррол хмыкнул, не отводя взгляда от Рейфа.
— Вполне справедливо. Не буду отбирать работу у твоей судьбы. Всем известно, что ты обладаешь даром провидца. — Он тыльной стороной ладони ударил Рейфа в грудь. — Храни свои чертовы секреты. Они в твоем полном распоряжении!
Рейф убрал шпагу.
— Временами, Петтигрю, ты заходишь слишком далеко, — сказал он.
— А где мое письмо? — вмешался Джейми, обрадованный тем, что опасность поединка миновала. — Я с удовольствием прочту его всем.
Квинлан
«Моя дорогая сударыня!
До настоящего времени в вашем присутствии я был подобен камню, который молчит о своих чувствах и запрещает себе о чем-либо думать. Больше молчать я не могу. То самое восхищение, что лишало меня дара речи, сейчас побуждает добиваться вашей благосклонности имеющимися у меня средствами. Услышьте крик души того, кто написал это послание, и не осудите его слог. Я должен высказать все, что у меня на сердце, иначе я взорвусь!
Добрейшая, нежнейшая госпожа, я предлагаю вам свою руку и сердце. Вы станете моей женой?
Я молю вас не медлить с ответом, хотя это привилегия любой здравомыслящей благородной дамы. Прошу, возлюбленная моя, прислушайтесь к голосу сердца. Да будет ваша смелость так же велика, как ваша доброта. Скажите: «Да Джейми, я стану твоей!»
И все же, если вы намерены отказать мне в моей просьбе не скрывайте этого, нежнейшая из женщин. Знайте: вы раните только мою надежду, но не сердце. Моей любви это не коснется. Я буду любить вас всегда, вечно.
Ваш Джейми».
Джейми, похоже, остался доволен.
— Если оно не пробудит в ней теплых чувств, — проговорил он, складывая письмо, — значит, женщине просто невозможно угодить. Огромное спасибо, Перо.
— Отлично написано, — согласился Рейф с веселой улыбкой, которая редко появлялась на его лице. — Желаю тебе, Хокадей, чтобы твоя попытка увенчалась успехом, хотя мне кажется, что в двадцать четыре года ты еще слишком юн, чтобы связывать себя.
— Верно, — поддержал его Квинлан. — Но что можно возразить против таких слов: «Любовь, что быстро губит юные сердца»? Не могу не обратиться, Хокадей, и к другим наблюдениям Данте. Он сказал: «О горе, сколь сладки были грезы и велико желание, что привели их к грустному концу».
Джейми рассмеялся:
— Ты не разубедишь меня. Мои разум и сердце ведут меня только в одном направлении.
— А кто она, эта девчонка? — осведомился Эррол с бесстыдством неосведомленного родителя. — Ты о ней никогда не говорил.
— Истинный джентльмен не разглашает имя дамы до тех пор, пока не узнает о ее решении, — ответил Джейми, покачиваясь с пятки на носок. Он был очень доволен собой.
Эррол резко повернулся к Квинлану:
— Какая ерунда — вся эта болтовня сохнущего от любви неоперившегося юнца! Если согласен принять настоящий
— Любовное письмо? — расхохотался Квинлан. — Кому?
Лицо Эррола стало жестким.
— Нет, не любовное письмо, а гневное послание одной негоднице, которая хочет навязать мне своего выродка.
— Значит, ты говорил серьезно, — выразил всеобщее удивление Рейф.
— Ну и что из этого? — В глазах Эррола вспыхнул опасный огонек, и его взгляд опять уперся в Хиллфорда.
— Ты принес с собой какое-нибудь из ее писем? — спросил Квинлан, чтобы отвлечь его.
Эррол прищурился, заподозрив в его вопросе ловушку:
— А с чего ты решил, что она писала мне?
— Да ни с чего, — миролюбиво ответил Квинлан, не желая, чтобы ярость Петтигрю обратилась на него. — Я только хотел узнать, грамотна ли она. Если нет, я буду писать простыми словами и короткими предложениями.
Неожиданно лицо Эррола прояснилось
— Так ты напишешь письмо?
Квинлан пристально посмотрел на него:
— Значит, такая женщина существует?
Эррол помолчал, просчитывая, как лучше вызвать у приятелей сочувствие и в то же время не заронить в их души подозрения.
— Она самоуверенная лондонская штучка с очаровательным ротиком и восхитительным телом, которое предлагает всем желающим. Теперь, попавшись, она ищет благородного папашу для своего ублюдка. Нужно в любых выражениях дать понять этой шлюхе, что я не имею к ребенку никакого отношения. Напиши ей, что, если она будет продолжать настаивать на моем отцовстве, я публично объявлю ее авантюристкой.
Квинлан пожал плечами:
— Для того чтобы кого-то запугать, не требуется мое умение.
Эррол вытер рот тыльной стороной ладони.
— Тогда одень угрозу в шелка. Но обязательно напиши этой паршивке, что я беру назад свое предложение.
— Предложение? — хором воскликнули все трое.
— Черт бы вас побрал! — Эррол резко повернулся и вышел из палатки в дождливую ночь, забыв и ментик и доломан.
— Что, по-вашему, с ним случилось? — поинтересовался Джейми.
Рейф и Квинлан переглянулись.
— Угрызения совести? — предположил Рейф.
— Так ты напишешь? — спросил Джейми. — Я имею в виду письмо этой шлюшке.
— Не знаю. — Квинлан взял перо. — Хотя с женщинами он ведет себя как настоящая свинья, он все же наш друг.
— И лучший офицер полка, — тихо добавил Рейф. Губы Квинлана медленно растянулись в улыбке.
— Ты слишком скромен, Хиллфорд. Мне бы доставило удовольствие изобразить на бумаге характер Эррола. — Он быстро набросал на листе руку, держащую знамя. — Очерк о распутнике, попавшем в затруднение.
— Он тебя за это не похвалит, — заметил Джейми. — Кстати о женщине. Возможно, он действительно сделал ей ребенка.