Буря ведьмы
Шрифт:
Мальчику вовсе не хотелось заходить в такое место, но выбора у него не было. Тело его, покачиваясь, следовало за магом, а сам он попытался как можно незаметнее сжаться внутри своего черепа.
Они вошли в хорошо освещенный зал, натопленный и уютный. В зале, приветливо вспыхивая искрами, горели три огромных камина, стены украшали прекрасные гобелены, а на полу, покрытом густым ворсистым ковром, стояли кушетки и кресла, обитые алым шелком. Огромные окна с хрустальными стеклами отражали голубое небо, и солнечный свет падал, сверкая, на большой стол из полированного
Джоах заставил себя не смотреть на стол — слишком больно было видеть навсегда погибшую красоту. Вместо этого он посмотрел на хозяина комнаты. Им оказался высокий мужчина. Человек этот стоял у западного окна, повернувшись к пришедшим широкой спиной, и молча смотрел на затопленный город. На нем была свободная белая сутана с небрежно откинутым капюшоном.
Грешюм прокашлялся.
Человек, который мог быть только Претором, обернулся, и Джоах поразился его молодости. Мальчик ожидал, что глава Ордена окажется седовласым старцем, а не черноволосым молодым человеком. Серые глаза на загорелом лице молча изучали мага, и Джоах догадался, что Претор явно уроженец Равнин. Люди оттуда часто приезжали в Винтерфелл, сбывая тюки табаку или корзины всевозможных пряностей. И было странно увидеть такое же лицо здесь, так далеко от родины.
Серые глаза на мгновение скользнули по юноше. Джоах внутренне сжался: в глазах, живущих на таком казалось бы близком лице не было ничего, что напоминало бы о доме. В них сверкали лишь своенравие и жажда крови. Черный огонь, поглощающий без остатка даже того, кого любит. Это было зло. Перед Джоахом стоял источник того зла, которое он почувствовал еще при входе в зал. И он спрятался от этих глаз, полных ненависти и злобы.
Но, к счастью, глаза хозяина залы остановились на мальчике лишь на мгновение.
— Зачем ты притащил мальчишку? — спросил Претор голосом, в котором действительно ясно слышался акцент жителя равнин.
Грешюм удивленно обернулся, выругался и прошамкал:
— Я просто забыл о нем. Он таскается за мной по пятам уже так давно, что я его даже не замечаю.
— Здесь неразумно быть столь забывчивым. Братство становится с каждым днем все подозрительней.
Грешюм беспечно махнул посохом.
— Братство — сборище идиотов. И всегда им было. Пусть себе говорят, что хотят — до правды им все равно никогда не докопаться. Ну, каковы новости? Где ведьма?
Глаза Претора снова скользнули по Джоаху, но снова лишь на миг.
— Она идет сюда, — холодно ответил хозяин. — Уже перебралась через горы, прошла холмы и как будто растворилась среди народов равнин.
— Разве? Я думал, что Темный Лорд перекрыл все пути легионами своих стражей. Как же так вышло?
— Она проскользнула по пути, охраняемому Ордой, уничтожив ее.
— Будь проклята эта грязная девка!
— Ты знаешь жизнеспособность ведьм, Грешюм. Или забыл про Винтерфелл? К тому же, с ней...
Грешюм грохнул посохом об пол.
— Как, этот однорукий мерзавец еще жив?! — раздраженно воскликнул старый маг. — Ты мне никогда не объяснял, почему. Он ведь не обладает никакой магией.
Лицо Претора потемнело.
— Здесь работает то, о чем Черное Сердце и не подозревает. Его избрал Кровавый Дневник. Это он защищает его от всех разрушений времени.
— А что насчет Дневника? — вздохнув, поинтересовался Грешюм. — Нашел ты способ открыть проклятую гробницу?
Претор слегка опустил голову.
— Без Эррила это невозможно. Он — единственный ключ к ней.
За долгие месяцы рабства Джоах научился довольно точно разбираться в настроениях старика, и сейчас юноша видел, что слова Претора больно прошли сквозь него.
— Значит, нет способов добыть Книгу? — уныло уточнил он.
В ответе Претора послышался гнев:
— Что за страсти вокруг этой книги! ? Нам она не нужна. Главное, чтобы она оставалась в наших руках. Пока она находится здесь, в Алоа Глен, открытая или нет, она служит нашей цели и поможет заманить сюда ведьму. Если девка даже избегнет всех ловушек, расставленных Темным Лордом, она обескровит себя и погибнет в попытке добраться до города. План Черного Сердца мудр, и нам остается только ждать.
Но Грешюм почти не слушал Претора, нудно канюча свое:
— И все же, если мне удастся добраться до Книги...
Претор подался к старику.
— И что? Что ты сможешь сделать? — злоба Претора почти огнем жгла кожу Джоаха. Грешюм даже отступил, споткнувшись о мальчика.
— Тогда я... Я смогу уничтожить Книгу и свести на нет риск того, что она попадет в руки ведьмы. Опасно даже подпускать к ней эту девку. — Старый маг прокашлялся и даже попытался выпрямиться. — Вот что могу я сделать.
Но даже Джоах понимал, что старик лжет. Это, видимо, чувствовал и Претор. Он обошел мага, не сводя с него глаз, но старик не дрогнул ни одним мускулом.
Наконец, Претор решительно натянул на лицо капюшон и отвернулся.
— Ступай. Но сначала выслушай меня и постарайся хорошенько понять. Мы должны быть готовы к встрече с ней. Готовы. Всегда. В любой момент, — старик уже повернулся к выходу, но высокий молодой человек остановил его. — И получше следи за своим слугой. От него несет тухлой рыбой. — Джоах весь вспыхнул внутри и дернулся от этих слов, но тело его продолжало спокойно стоять возле мага. — И зачем ты повсюду таскаешь его с собой? — продолжал Претор. — Избавься.
Грешюм осклабился.
— Не думаю, что ты прав. Как и Кровавый Дневник, мальчишка — карта в наших руках, карта, чья ценность в этой игре еще никому не известна. И я буду держать его до тех пор, пока не узнаю всех карт, которые есть на руках у остальных участников этой игры.
— Тогда, по крайней мере, вымой его, — бросил Претор и снова отошел к окну.
Грешюм слегка нагнул голову и повернулся на каблуках.
— Ступай за мной, — буркнул он и пошел к двери.
Ноги Джоаха послушно исполнили приказание.