Бурые Маслянистые Пятна
Шрифт:
– Ага, поймали, – сказал он с удовлетворением.
– Так точно, господин лейтенант, – ответил полицейский.
– Молодцы, – он опустил голову и стал ковырять носком сапога асфальт. Потом уставился на Просперо и жестко спросил:
– Почему убегал?
– Господа… Господин полицейский, я ни в чем не виноват… Это ошибка.
– Почему убегал, спрашиваю?
– Я не убегал… Это ошибка… Только в подъезд.
– Как у него в карманах? – спросил лейтенант у полицейского. – Проверь кармашки, документы и оружие ко мне.
Полицейский принялся ощупывать карманы. Потом он залез
– Документов и оружия нет… Только ключи, – сказал он, наконец.
Он протянул ключи лейтенанту и застыл, ожидая дальнейших распоряжений. Связка ключей была большая и увесистая. Лейтенант взвесил ее в руке и сказал:
– Ого! – подбросил их в воздух, поймал и резко выкрикнул: – Чьи это ключи?
– Мои, господин полицейский.
– Твои, говоришь… А зачем тебе так много ключей?
Просперо опустил голову.
– Вот как, – лейтенант задумался. – Дурака строишь?
Он, не глядя, резко ткнул Просперо дубинкой в бок. Просперо скорчился от боли и повалился на мостовую.
– Пусть пока полежит… Может, вспомнит, – лениво процедил лейтенант сквозь зубы.
Между тем, к грузовику стали приводить других задержанных – в основном женщин и стариков. Все они были напуганы и не осмеливались протестовать.
Со стороны развалин раздались крики. Два полицейских вели к грузовику высокого неопрятного мужчину. Он громко и грязно ругался. Один из конвоиров с интересом слушал его и, когда тот отпускал особенно замысловатое ругательство, довольно смеялся. Другой нервничал и время от времени останавливался и, не в силах сдержать ярость, молча потрясал автоматом.
Лейтенант удивленно следил за ними, но ничего не мог понять – он привык, что задержанные ведут себя с большим тактом. Все -таки, арест – это всегда ненужная встреча с полицией, а полиция – это наверняка неприятности. Ну, так и есть. Сердитый полицейский не выдержал и ткнул подконвойного автоматом в спину. Тот немедленно обернулся и плюнул, стараясь попасть в лицо. Это ему удалось. Полицейский утерся рукавом и передернул затвор.
Так дальше не пойдет, подумал лейтенант. Трудно ему придется в участке. Ох, доберутся ребята…
– Кто здесь главный? – спросил мужчина твердым голосом, едва его подвели к грузовику.
– Докладывай, – произнес лейтенант.
Полицейский щелкнул каблуками и отрапортовал:
– Поймали в развалинах, господин лейтенант. Что делал, не говорит, ругается…
– Кто здесь главный? – грозно переспросил мужчина, не по доброму уставившись на лейтенанта. – Ты, что ли? Так и скажи.
Лейтенант попробовал сурово припечатать своим взглядом нарушителя, но натолкнувшись на колючие и жуткие глаза незнакомца, не выдержал и отвернулся.
– Почему он кричит? – раздражено спросил он. – Почему он кричит на меня.
Мужчина зло сплюнул.
– Разбирайтесь тут с вами…, развелось… Ты главный?
Он пошарил за пазухой, вытащил какой-то жетон и сунул лейтенанту под нос. Тот крякнул и вытянулся по стойке "смирно".
– Так что, прощения просим, – смущенно сказал он. – Работа…
– Вот, вот… Работой бы лучше занимались, бандитов ловили. Бездельники. Меня зовут Бул. Запомни на будущее.
На лице появилась блуждающая улыбочка и непреодолимое желание услужить. Бул вплотную подошел к одному из полицейских, к тому, что баловался затвором, и, цепко схватив его за сразу же побелевшую от страха скулу, с удовольствием помял ее.
– Бу -ул, – повторил он и, усмехнувшись, направился к развалинам.
Лейтенант неприязненно посмотрел ему вслед и непроизвольно покачал головой.
– Господин лейтенант, вы не узнаете меня? – раздался из толпы задержанных робкий мужской голос.
Лейтенант обернулся и стал вглядываться в толпу, высматривая говорившего. После этой неприятной встречи с Булом, нужно было быть осмотрительнее. Он и в самом деле встречал где-то этого человека, но вспомнить – где именно, не мог.
– Я Муут. Из Объединенной Лиги.
– Проходите.
Муут выбрался из толпы, подошел к лейтенанту и вытащил портсигар.
– Угощайтесь, господин лейтенант.
– Угу, – пробурчал тот, а потом задумчиво добавил. – Я больше уважаю номер пять.
Он затянулся и принялся демонстративно разглядывать задержанных – ему не хотелось заводить разговор с хлыщом из Объединенной Лиги.
– Много у вас работы, господин лейтенант, – деликатно произнес Муут. – Что и говорить – опасное дело в наше время быть полицейским. Разные люди попадаются на улицах. Вот этого, например, я знаю. – Муут опасливо указал рукой на Просперо.
– Да? – сразу же заинтересовался лейтенант.
– По-моему, он псих, – зашептал Муут, закрываясь рукой от Просперо. – Одним словом, кретин…, явный сумасшедший.
– А -а.
– Точно. Была у нас встреча. Вспоминать неприятно: глаза выпучил, ручищи растопырил – страх… Вы с ним осторожнее, – Муут через силу улыбнулся.
Лейтенант нахмурился, но промолчал.
– Пора мне, – сказал, наконец, Муут после неловкой паузы и, приподняв шляпу, проскользнул между машинами.
Неодобрительно посмотрев ему вслед, лейтенант вернулся к своим мыслям. Облава провалилась – это было видно с первого взгляда. Полтора десятка стариков, три женщины и псих, вот и весь улов. Он представил себе, какую гримасу состроит капитан, и как он будет вполголоса отчитывать подбирая слова пообиднее, и загрустил.
Его бы сюда, подумал он с горечью. В оцепление. Посмотрел бы я на него… И кто только выдумал эти облавы? Наверное, сам капитан и выдумал. Идиот! А теперь давит, успехов добивается.
Лейтенант посмотрел на Просперо и решился.
– Гоните всех к чертовой матери! Сержант!
– Я, господин лейтенант!
– Доставите задержанного в участок и доложите капитану о ходе операции. Я пока останусь здесь.
– Есть.
Сержант козырнул и втолкнул Просперо в машину.
Участок располагался в подвальном помещении отеля "Метрополь" – прежний разбомбили в один из первых налетов. Это был лучший в районе отель класса люкс, и подвалы его, как нельзя лучше, подходили для организации полицейского участка. Но вскоре и отель превратился в груду битого кирпича, а вот подвал уцелел. Полицейские растащили завалы и восстановили участок. Он остался в подвале до лучших времен.