Буржуазный век
Шрифт:
"Между тем как прежний ремесленник отличался мужественной красотой, современный рабочий обыкновенно безобразный, захудалый и во всяком случае некрасиво сложенный человек. В этой дегенерации виновата наша растущая с лихорадочной быстротой индустрия, возлагающая на современного человека – все равно, на ребенка или взрослого, – безрадостную, однообразную и бездушную работу. Промышленный рабочий отличается поэтому и неправильными чертами лица, которых мы не найдем у крестьянина, работа которого разнообразнее и потому менее изнуряет. Один влюбленный в красоту путешественник, объездивший весь мир и всюду искавший настоящих красивых женщин, рассказывал мне, что нашел безупречных красавиц только в Сканно, маленьком, отдаленном от железной дороги и от
В уединенное от мира местечко в Абруццах ворвется все разъедающая и все нивелирующая промышленность, и исчезнут классические, греческие профили. Это не выдумка фантазии, а истина, подтверждаемая фактами. Когда-то женщины Буранто были чудесами красоты, но эта красота скоро исчезла, когда с введением кружевной индустрии им пришлось тяжело работать. Или вот другой пример: в одном городе в Пьемонте и в другом между Миланом и Турином молодые женщины отличались пышной красотой, прежде чем там стали, как из земли, вырастать промышленные предприятия, и именно оттуда обыкновенно выписывали себе жители обеих столиц кормилиц. А после возникновения фабрик женщины стали здесь такими изможденными и бессильными, что при виде их невольно проникаешься состраданием".
В Германии, как и вообще во всех странах с развитой промышленностью, эта трагедия завершилась уже несколько десятилетий назад, а то и раньше.
Правда, эти печальные последствия международного индустриализма ложатся на плечи только трудящихся масс. Кто настолько слеп, что считает одни лишь верхние и имущие классы представителями человечества, тот может со спокойной совестью говорить о несомненном расцвете в наши дни культуры тела. Стремление к индивидуальному здоровью, к способности более продолжительно наслаждаться привело в широких кругах имущих классов к разнообразным видам спорта, благоприятное влияние которого на красоту тела этих индивидуумов и слоев теперь едва ли приходится отрицать. В этих кругах возник даже совершенно новый тип: соединение здоровья, силы и элегантности, равного которому до сих пор не существовало. Наиболее ярко этот тип обнаружился в Америке. Его женскими представителями являются так называемые Gibson-Girls (девицы Гибсона. – Ред.).
В Америке, правда, видную роль играет пользующееся большим почетом скрещение рас, и ему многим обязано существование и развитие этого типа. Однако тот факт, что этот тип в его совершенном виде выходит не только преимущественно, но исключительно из имущих классов, из тех слоев и кругов, где жизнь посвящена всевозможным видам спорта, служит не менее важным доказательством того, что освобождение от однообразного труда есть в конечном счете решающий фактор при образовании красоты тела. Без этого освобождения от одностороннего и чрезмерного труда не могут проявиться и хорошие стороны смешения разной крови.
Освободить массы хотя бы в самых скромных размерах от напряженности, однообразия и чрезмерности труда – эта задача неразрешима в рамках частнокапиталистического производства. Высота капиталистической прибыли как раз покоится на этой чрезмерности и на этом однообразии труда. И потому иной, более высокой ступени производства предстоит восстановить и довести до еще большего совершенства красоту человеческого образа, безжалостно уничтожаемую алчным стремлением капитализма к прибыли.
Буржуазный костюм
Демократические черты в костюме
Частая смена моды
Мода эпохи великой революции
Кринолин
Нагота, несмотря на костюм
Декольте и блузка
Женские dessous
Реформа моды
После победы Великой французской
Демократичным, то есть буржуазным, b"urgerlich, должен был отныне стать и специфический характер всего костюма. Прежние придворные моды должны были уступить модам буржуазным. И притом также у представителей прошлого, как следует предположить на основании только что сказанного. А так как демократическим сделался костюм не только широких слоев населения, но и этих представителей прошлого, то уже одно это убедительно доказывает, что интересы буржуазного государства царили над всеми сторонами жизни. Вы добровольно наденете тот или другой мундир только тогда, когда вы и духовно побеждены носителями новых идей, воплощенных в этом мундире, а каждый специфический костюм воплощает всегда по-своему специфические господствующие или влияющие идеи. Вот почему оппозиционный дух часто сказывается и в костюме. Упрямое сохранение старого придворного костюма во время официальных монархических манифестаций при дворе есть в некотором смысле протест также против нового буржуазного века.
Буржуазный костюм возник в Англии, как некогда придворный в Испании, так как в Англии впервые определилось господство буржуазии, как некогда в Испании – господство абсолютизма. Ярко обнаружились формы, главные линии которых остались до сих пор принципиально преобладающими в мужском и женском костюме, однако лишь в эпоху, последовавшую за падением Первой империи во Франции.
Основной элемент буржуазного костюма – его единообразие. Отныне существуют только равноправные граждане. Отныне поэтому костюм уже не отличает, как прежде, людей друг от друга определенными признаками, дозволенными одному, а другому возбраняемыми под страхом наказания. Что нравится одному, тем и другой имеет право украситься. Это единообразие представляет вместе с тем прямую противоположность режиму. Величественность предполагает превосходство одного над другим. Теперь каждый и по своему костюму – часть единого целого. Он принадлежит к этому целому. Эта особенность буржуазного костюма обнаруживает, в свою очередь, социальный характер нового времени, солидарность отдельной личности с общественным организмом.
Это принципиальное единообразие костюма – черта не национальная, а интернациональная. Люди одеваются принципиально одинаково в Англии и Франции, в Германии и Америке и т. д. В настоящее время любая мода интернациональна и только разве во второстепенных подробностях она варьируется сообразно местным потребностям каждой страны. Современное крупнокапиталистическое производство носит международный характер и создает поэтому в каждой стране одинаковые общественные условия существования. По мере того как прогрессирует процесс развития капиталистической промышленности, по мере того как он подчиняет себе самые захолустные уголки, исчезают постепенно отдельные специфические национальные одежды, уступая место международному мундиру буржуазного общества.
Отсюда можно сделать вывод, что там, где до сих пор еще сохранился исконный национальный костюм, еще не победил окончательно процесс индустриализации и там все еще господствует натуральное хозяйство, которому соответствуют сотни частных интересов. Если же речь идет об анклавах *, находящихся среди совершенно индустриализированных стран, – например, в Германии, в баденском Шварцвальде, – то перед нами обыкновенно только декоративная и искусственно поддерживаемая традиция. Такие костюмы вообще могут быть сохранены для будущего только искусственным путем.