Бусый волк
Шрифт:
Башню и Мост с его Преградами загодя строили всем миром. Долбили толстенный, почти в человеческий рост, лёд, выпиливали в нём громадную Прорубь, а выпиленные глыбы чистейшего льда волокли на строительство Башни, Взгорка и Врат. Скрепляли сверкающие глыбы снегом, замешанным с водой, а когда мороз надёжно прихватывал ледяную кладку, вновь обильно поливали всю постройку водой. Выходили Башня и Мост с Преградами каменно прочными. И благодаря дневному уже тёплому солнышку – невозможно скользкими. Пройти Мост само по себе было испытанием. А уж захватить Башню, которую со всей яростью
«Что без бою даётся, то не будет и свято…» – утверждала песня, забредшая к Белкам и Зайцам откуда-то из верховий Светыни. В самом деле, от весны к весне взятие Башни проходило по-разному, но было замечено: в те года, когда священное действо получалось на славу, огороды и поля брались за свой род [4] с особенной силой.
Нынче незавидная участь войска Мораны досталась Бельчихам. Что поделать, так уж лёг жребий. Метали его на зимний Солнцеворот, и случалось, что одни и те же защищали Башню и год, и другой, и третий подряд, но если посмотреть лет за двадцать – так на так и выходило.
4
Браться за свой род – приносить урожай, приплод.
У Бусого отчаянно колотилось сердце, будто он только что во весь дух одолел гору с Белый Яр высотой. Чернокожий Ульгеш неподалёку от него так сверкал жёлтыми глазищами, что Бусый вмиг понял: не зря они с Колояром полдня вчера ему растолковывали, чего ради нужно поднимать из проруби тяжёлые вёдра и передавать их по цепочке. Бельчихи с заправленными под шапки космами из льняной выбеленной кудели – мёртвыми волосами Мораны – взбирались на башенки по сторонам Врат. Зайчихи с подвязанными огненно-рыжими бородами уже собрались перед Взгорком.
– Видишь Врата, построенные на Взгорке? – прилежно объясняла старому Акануме младшенькая дочь Лося. Чернокожий гость не особенно нуждался в её разъяснениях, но это было делом, помогавшим девчушке не разреветься от обиды на мать и сестёр, не взявших её с собой: слишком мала. – Врата, это первая из Преград. Их нужно преодолеть все подряд, добираясь до Башни. Наше войско пойдёт с восточной стороны, потому что там солнце восходит. По Ледяному Мосту! Он прямой, как горячий солнечный луч, он как стрела, нацеленная прямо в Морану!
– Мост не слишком широк, – заметил старик, больше ради того, чтобы девочка чувствовала свою полезность. – Отчего светлое воинство не обойдёт Преграды и не окружит Башню?
Мост действительно был достаточно узок и к тому же являлся мостом больше по названию. Его и ограничивали не перильца, а всего лишь бороздки, прочерченные в речном льду топорами и заполненные золой.
– Ты что?! – Девочка округлила глаза, ужасаясь невежеству гостя. – По сторонам, это Мгла!.. Ледяная, стылая, страшная! Кто туда попадёт, станет пленником Мораны и будет сражаться после этого на её стороне!
Тут молчаливый Соболь дал наконец сигнал, и в отдалённый грохот ледохода вплелась
Взгорок и Врата
Чтобы добраться до Врат, надо было подняться по обманчиво невысокому, но крутому и неимоверно скользкому, ровно в меру обтаявшему ледяному Взгорку. А сами Врата высотой в полтора человеческих роста сложены были из больших – не уцепишься и не обхватишь – зеркально-гладких шаров хрустального льда.
Кто-то из Зайчих сумел взять хороший разгон и, несмотря на бешеный град снежков, с первого раза добрался до Врат… Но только для того, чтобы беспомощно съехать обратно под уклон. Да ещё и посшибать с ног чуть приотставших подруг.
Бусый видел, как на одной из привратных башенок выплясывала, корчила рожи, грозила кулаком и выкрикивала злорадные поношения Зайкам противная седая Морана – его, Бусого, тётка, славившаяся зычным голосом и неисчерпаемым сквернословием.
Конечно, на истинную Незваную Гостью крикливая Белка походила примерно так же, как «страшная» сказка, рассказанная в тепле и уюте, на настоящую смертную жуть, но тем и хорошо было её лицедейство. Всё лишнее посрамление злодейке!
– А мужья ваши… – разобрал Бусый, ибо тёткин голос, как всегда, легко прорезал шум и гам, – …маленькие, скрюченные, сморщенные! И беззубые! У меня зубов и то будет побольше…
Морана обратила солнечному воинству зад и, нагнувшись, лихо взмахнула подолом. По толпе зрителей пролетел невольный смешок. Заюшки отозвались гневным и горестным стоном. Крыть было нечем!.. Поди-ка навскидку сообрази, каким образом можно какое там разрушить эти Врата, даже просто около них удержаться? Не слишком ли постарались в этом году изобретательные строители Взгорка и Врат?.. Не случится ли превеликого срама, чреватого, ко всему прочему, неурожаем?..
Благодарение Богам – не попустили.
Посовещавшись, Зайчихи выставили вперёд трёх девок, самых крепких и ловких. Им ещё помогли взять хороший разбег, подталкивая, почти бросая на Взгорок. Когда же воительницы достигли ледяных шаров и на краткий миг застыли на месте, уравновесив земную тягу силой своего разгона, – по согнутым спинам молнией взлетела четвёртая девка, бежавшая сзади. Взлетела – и, не останавливаясь, яростно оттолкнувшись от плеч уже начавших скользить вниз подруг, перевалилась через Врата…
– Ха-а-а-ах!.. – пронёсся над толпой замерших зрителей восхищённый выдох. И тут же – спустя мгновение, только достаточное, чтобы пополнить воздух в груди, – все голоса смешались в громовом, оглушительном рёве, диком крике восторга и надежды:
– Давай, Осока! Давай! Круши! Ну?! Давай, милая!..
Как вообще могла что-то сокрушить одинокая девка посреди полчищ врагов, вряд ли кто себе толком представлял. Кричали просто потому, что не было сил не кричать, хотелось помочь ловкой и отважной девчонке, а ничем, кроме как криком, помочь было нельзя.