Бутик модной мадам
Шрифт:
– Сначала давай договоримся о неразглашении, – начала она. – Я, конечно, поделюсь твоими подозрениями со Стасом. Пусть на всякий случай проверит наших штабных, обходчиков и полевиков. Вдруг среди них отыщется какой-нибудь беглый душитель или шизофреник, опасный для себя и окружающих. Но не нужно подозревать всех, кто находился в нашем офисе. Тогда уже у нас начнется паранойя. К тому же здесь нам деньги платят, поэтому нужно как-то повежливее…
– Но разве такое скроешь! – возмутилась я. – Ни дня ведь без трупа не проходит.
– Да уж, это что-то немыслимое! – вздохнула Маргарита. – Но атмосфера всеобщей подозрительности только ухудшит ситуацию. Мы же пока ничего не знаем наверняка,
– Рит, но я же не с потолка это взяла, – я почему-то не сомневалась в своей версии. – Как иначе объяснить происходящее? Только у серийных убийц совпадает способ совершения преступлений. Только маньяки оставляют подпись. В нашем случае – газетную вырезку. Согласись, об обмане дворничихи Нинки знал довольно ограниченный круг людей. Сколько народу присутствовало здесь позавчера во время рассказа сердобольной тети Маруси? Нашего кандидата, кажется, не было, зато начальник штаба и другие доверенные лица оказались в курсе. Плюс четверо студентов и две женщины, которые, как и я, принесли подписные листы. Нужно проверить каждого: на судимость, на вменяемость, установить алиби. Думаю, злодей среди нас.
– Не сходи с ума! – Ритка вытащила очередную сигарету. – В каждом штабе есть засланные казачки. Я не поручусь, что у нас кто-то не сливает жареные факты конкурентам. Я уж не говорю о прослушке. У мэра солидный административный ресурс. Так что маньяк вполне может оказаться с другой стороны баррикад. Узнал нашу внутреннюю проблему и воспользовался. Хотя, возможно, речь идет не о психопате-одиночке, а о каком-то политическом заговоре. Может, кто-то таким кровавым образом хочет сорвать выборы. Мы ничего точно не знаем. Так что, пожалуйста, не смотри на наших коллег, как на врагов народа.
– Постараюсь, – пробормотала я. – Не беспокойся, я не собираюсь вызывать группу захвата, как только увижу у кого-нибудь в штабе черный шарф. У меня в сумочке нет даже детектора лжи. Хотела принести, да не поместился…
Марго права, пока у меня лишь догадки. Но я привыкла доверять интуиции, как американцы своему правительству. Тогда я еще не знала, что, как только войду в «Табуреткин-хаус», глаза мои не сузятся от подозрений, а расширятся от удивления…
Но сначала на лестнице случилось оживление. В свою вотчину пожаловал лично Афанасий Табуреткин. Наконец-то я увидела его не на плакате. Он оказался слегка полноватым мужчиной лет сорока, среднего роста, приятной, типично славянской наружности: голубоглазый и светловолосый. Избирательницам точно понравится. Одет в стильный черный плащ, а если продать его ботинки, можно накормить сотни голодающих. Мне интересно, откуда берутся политики в такой вот обуви? Насколько известно, по образованию наш кандидат – педагог, прямо как я. И когда-то он даже работал в школе, правда, было это так давно и недолго, что его, наверное, и ученики-то не вспомнят. Пойдя по комсомольской линии, Афанасий и пришел в политику. К тому же старший брат товарища Табуреткина – полковник ФСБ. Так что, может быть, оттуда ветер дует?
За спиной Афанасия Ивановича маячил молодой любитель геля для волос, то есть начальник его штаба. Оба при виде нас расплылись в улыбках.
– Здравствуйте, красавицы! – воскликнул претендент. – Ну что, готовы отправить в отставку зажравшихся чиновников и улучшить жизнь простого народа?
– С таким очаровательным штабом мы просто не можем не победить, – вторил ему Шустров.
Рита явно удивилась. Она привыкла к деловым отношениям. Я же расцвела улыбкой в ответ. Хотя и так знаю, что мы просто прелесть, вернее, две прелести.
– Каждой семье – достойную жизнь.
– Извините, Афанасий Иванович, – смущенно возразила Рита. – Но я слышала другую версию событий. Супруга Костина уличила домработницу в воровстве. Даже заявление в милицию написала. Это даже попало в сводку происшествий, которую я ежедневно узнаю для своей газеты.
– Все куплено! И милиция куплена! – сокрушенно покачал головой Шустров.
– Ну ладно, раз так, листовок пока не надо, – сдал назад Афанасий Иванович.
Мы вошли в офис вслед за своими начальниками. Уже в дверях я остолбенела. За одним из столов сидел Юра, который вообще-то должен находиться в Министерстве иностранных дел. А рядом с ним, облокотившись на столешницу весьма упругим мягким местом, разместилась Лана, с которой я уже мысленно простилась.
Эта девица не задала мне ни одного вопроса про выборы, я уже решила, что курсовик – это сказка для папочки. Но нет, она явилась собирать материал прямиком в штаб моего кандидата в мэры, да еще в обществе моего кандидата в мужья. С чего это вдруг? Решила поддержать родственника? То есть слухи о родстве Виталия Максимовича с заместителем министра не преувеличены? Однако ни он, ни она не бросились лобызать друг друга, хотя явно были знакомы. Мне даже показалось, что дамочка поморщилась, увидев нашего юношу. Он же сразу изобразил радость, по-моему, немного преувеличенную.
– О, кого я вижу! – Он склонился к ее ручке. – Ланочка, какими судьбами?
– Мы с папой решили, что я должна поработать над темой «Муниципальные выборы в Центральном федеральном округе», – капризно объявила она.
Да-а, похоже, эта девица у нас пропишется. Я была расстроена и абсолютно бессильна. Ну не могла же я закричать:
– Янки, убирайтесь домой!
Слишком грубо. Придется, мне смириться с фактом, что мой жених сопровождает эту папенькину дочку повсюду, даже в «Табуреткин-хаус». Боюсь, здесь дело нечисто. Ни минуты покоя. Не волноваться можно, когда твой спутник – побитый молью и бомжами алкоголик. Если же у тебя симпатичный и обеспеченный мужик, жди засады.
– Ланочка, наш штаб для тебя – открытая книга. Наблюдай, участвуй, анализируй, – радушно заявил господин Табуреткин после того, как его ближайший помощник прошептал ему на ухо фамилию отца нежданной гостьи.
Он поцеловал ручку ВИП-дочке, обменялся рукопожатием с Юрой. Как я поняла, они и раньше были знакомы. Потом начальники занялись обсуждением финансовых вопросов, я же поспешила к своему парню и оттащила его подальше от прелестей Ланы.
– Ну что, мы теперь чудесно заживем втроем? – ядовито усмехнулась я. – Эдакой симпатичной шведской семьей. Я уступлю ей свое полотенце, а Лана даст мне поносить свои эксклюзивные колготки.
– Ну и фантазии! – покачал головой Юра с видом наследного принца, которому долг велит беседовать с работницей скотного двора. – Надеюсь, мы действительно когда-нибудь чудесно заживем втроем или даже вчетвером. Ведь я хочу двоих детей: мальчика и девочку.
– Не меняй тему, – разозлилась я. – Неужели у нас на всю предвыборную кампанию поселится эта девица, при которой даже нельзя нормально поесть? У нее, видите ли, диета, а я должна чувствовать себя жирной коровой…
– Не преувеличивай. Лана не будет жить у нас. Ее отец уже позвонил кому надо и устроил ее в элитный санаторий.