Буян
Шрифт:
Но как расстаться с собакой? Я-то это расставание постараюсь как-нибудь пережить, а Буян? Легко ли примет он другого хозяина?… Честно говоря, я тут вначале не очень беспокоился, надеясь, что новый хозяин-охотник быстро установит с моей собакой, тоже страстным охотником, дружеские отношения. Но так считал я лишь до того дня, когда Буян, отправившись в лес с Боцманом,
И вот самый последний день на вологодской земле. Раннее-раннее утро, еще совсем темно. Мы заранее, с вечера унесли свои рюкзаки в тот дом, где жил возница, что обещал доставить нас на лошади все через тот же самый волок к автобусу. Потихоньку прощаемся с хозяевами дома, радушно принимавшими нас. Буян остается в доме, на сараях и, пожалуй что, не отмечает пока наш уход.
И вот лошадка потянула за собой телегу, мы шагаем рядом с повозкой, спускаемся с горы, на которой стоит деревня, снова поднимаемся уже на новый бугор-гору, и тут до нас доносится тоскливый, гнетущий вой-стон собаки.
Это выл Буян, все-таки догадавшись, что мы его оставили одного.
Вынимающий душу стон преследует нас долго, надолго он остается со мной и сейчас, много лет спустя, все еще очень беспокойно помнится мной.
С охотником, которому я оставил на зиму Буяна, мы договорились переписываться. Я жду оттуда известий и, наконец, получаю письмо.
После нашего отъезда Буян три дня лежал пластом, ничего не ел. На четвертый день его отпустили на волю, боясь, что он погибнет от тоски. И Буян тут же исчез.
Далее мою собаку видели везде, где хоть совсем недолго побывали мы. Буян появился даже там, за волоком, откуда и увез нас к железнодорожной станции автобус. Но дня через четыре он вернулся обратно в тот дом, где ему предстояло дожидаться меня, и вполне согласно принял новые партнерские отношения с новым хозяином-охотником.
Рассказывали затем, что мой Буян, оставленный на зиму на Вологодчине, вполне преуспел здесь в охоте за лосями. Особенно хорош был он в самой браконьерской охоте за лосем — в охоте по весенним настам, когда лось ломает наст, режет ноги и не так быстро уходит от преследования. Ходили с моей собакой по настам и за медведем, только что вышедшим из берлоги. И здесь охотники в Буяне вроде бы не разочаровались.
За зиму я все-таки подыскал под Москвой охотника, который был готов принять на жительство мою собаку. И по весне за Буяном в Вологду отправился мой друг Боцман.
Буян благополучно прибыл в столицу, а там и согласно принял свой новый дом. С ним под Москвой удачно охотились все за тем же лосем, а дальше мой пес обнаружил в себе охоту разыскивать барсуков.
Это тоже была своеобразная зверовая охота. За барсуком с лайкой обычно ходили в начале осени, перед тем как барсуки уйдут на зиму в норы.
Барсук отправлялся на свой промысел по ночам. Тут-то, выяснив по следам, что зверь недавно покинул нору, и пускали в поиск собаку. Собака находила барсука на его охотничьей тропе и либо задерживала его на месте до подхода охотника, либо сама давила найденного зверя.
Словом, во всех, не совсем законных для Подмосковья охотах мой пес весьма преуспел и за это пользовался особым уважением со стороны своего нового хозяина. И уважали Буяна-разбойника так сильно, что простили ему и его склонность к охоте за домашними животными. Так же, как когда-то «на даче», где Буян особо заинтересовался гусями, а следом и притащил домой задушенного гусака, «находчивая» собачка остановила в этот раз свой пристальный взгляд на кроликах, которые жили здесь же, при том же доме, где обустроился теперь и мой бывший пес. И однажды, открыв кроличьи клетки, Буян преспокойно, со знанием дела передавил всех кроликов, снес их на крыльцо дома и сложил здесь внушительной горкой.
Конечно, хозяин кроликов расстроился, но провинившуюся собаку особенно не наказал, надеясь и дальше на ее незаменимую помощь в более важных делах.
Фото Владимира Киселева