Бяк-бяк-бяк-бяк
Шрифт:
Владимир Николаевич выделенными средствами воспользовался весьма рачительно. Рядом с Новостройкой, в городе Краснозаводск он выстроил — рядом с химзаводом (на котором вообще-то стрелковые боеприпасы делались еще со времен первой мировой) новую производственную площадку (и, конечно же, пару жилых кварталов), где люди вплотную занялись разработкой изделий по программе «Алмаз». Очень даже вплотную, к концу года рабочие приступили к сборке первого «рабочего» изделия. Правда, по мнению самого Владимира Николаевича, «слишком уж неторопливо», но он никого подгонять не стал: космос — это место, где требуется качество, а не скорость выполнения работы. И если люди не успевают все сделать вовремя, но горячку не порют и за этим самым качеством следят, то это совсем даже неплохо. И подгонять — вообще смысла нет, поскольку основные задержки в работе связаны с тем, что «смежники не успевают»…
Поэтому
Но еще меньше людей (в том числе и в СССР) узнали о коротком разговоре между Владимиром Николаевичем и Николаем Семеновичем:
— Мне, товарищ Челомей, доложили, что после пуска вашего «Протона» товарищ Никсон выделил Гленну Мартину полтораста миллионов долларов. Что на наши деньги составляет почти восемьсот миллионов рублей. Советское правительство считает, что это несправедливо…
— Лично я не думаю, что эти деньги позволят Мартину-Мариетте изготовить свою ракету быстрее…
— Вы не дослушали. Советское правительство считает, что советские люди за такие деньги смогут сделать гораздо больше, чем американцы, поэтому принято решение вам восемьсот миллионов выделить — в качестве первого этапа финансирования — на программу УР-700. Я утром имел беседу с Валентином Петровичем, и он сказал, что двигатель с учетверенной тягой он поставит на стенд в Новостройке уже этим летом. Мы — я имею в виду Коллегию ВПК — не считаем, в отличие от американцев — что любую проблему можно решить деньгами, но прекрасно понимаем, что без денег серьезную проблему решить, как правило, невозможно, поэтому аналогичную сумму получает и товарищ Глушко. И, если мне верно передали ваши слова, мы ждем успешного выполнения этой программы через три года, то есть через три года после этого лета.
— Я вообще-то говорил совсем о других суммах…
— Я помню, но эти восемьсот миллионов будут средствами на, скажем, подготовительный этап. А запрашиваемая вами сумма уже предусмотрена в бюджете на следующий год, но зачем год тратить на простое ожидание? И, прошу особо отметить, что при необходимости средства на подготовительный этап могут быть увеличены. Вы держите меня в курсе, я всегда буду готов вам помочь. Не лично я, конечно, а вся наша страна…
Глава 28
У Берии с Патоличевым и Пономаренко отношения сложились несколько своеобразные. Все трое были «производственниками», но Патоличев и Пономаренко «деньги зарабатывали», а Берия «деньги только тратил» — однако эта различие в их деятельности никаких конфликтов не вызывало. Все прекрасно понимали, что СССР без мощной обороны существовать не может, а «оборонка» зарабатывать не может по определению. Так что если споры и возникали, то лишь по поводу возможности тех или иных трат.
Но были у них и принципиальные разногласия. Николай Семенович, поуправляв Украиной, вынес стойкое предубеждение против любого рода «самостийности», а Пантелеймон Кондратьевич еще раньше, в войну, сформировал четкое отношение к любым проявлениям национализма — так что оба категорически отвергали любые попытки проведения «коренизации», к которой стремился Лаврентий Павлович. И несколько его попыток поставить руководителями крупных предприятий ВПК «национальные кадры» были пресечены методами, очень далекими от «межнациональной терпимости». Что, понятное дело, Лаврентию Павловичу радости не добавляло, тем более что жестче всего эти «пресечения» проводились на Кавказе. А иногда это приводило к последствиям, даже вызывавшим волнения местного населения. Но, если посмотреть на экономический результат, то и сам Лаврентий Павлович был вынужден признавать, что действия руководства страны и партии были, в общем-то, оправданными.
Когда Берия решил поменять руководство Тбилисского авиазавода и назначил директором грузина, спустя всего полгода новое руководство завода (а новый директор поменял и главного инженера, и главного технолога) было в полном составе отправлено на добычу желтого металла в Магаданскую область: сделанные на этом заводе самолеты посему-то стали слишком часто падать. Проведенные расследования показали, что аварии вызваны заводским браком, причем — после того как были остановлены полеты всех изготовленных после смены руководства завода самолетов и проведена сплошная проверка их качества — выяснилось, что только один самолет из почти сотни был изготовлен в соответствии с проектом. Потому что во-первых почти четверть квалифицированных рабочих (русских) были заменены на грузинов, наличием хоть малейшей квалификации нее отягощенной, а во-вторых, все хоть сколь-нибудь ценные материалы разворовывались, а вместо них ставилось «что подешевле». Например, на самолетах ни один разъем не был посеребрен — а ведь на каждый страна честно отправляла заводу до пяти килограммов ценного металла. Но этот завод был все же «военным», там тихо всех воров вычислили, посадили — и особого шума в городе по этому поводу не случилось.
А вот с кутаисским автозаводом получилось куда как хуже. Специальная комиссия — после многочисленных жалоб на качество грузинских грузовиков — провела полную дефектацию сотни сошедших с конвейера подряд грузовиков. О результате проверки было доложено Пантелеймону Кондратьевичу, тот «провел воспитательную работу» среди руководства завода — а через полгода, после повторной такой же проверки, не выявившей ни малейшего улучшения качества продукции, завод был просто закрыт. А почти все его работники — уволены с очень специфической записью в трудовые книжки: «неоднократное неисполнение работником без уважительных причин своих трудовых обязанностей». А так как «неоднократное неисполнение» было зафиксировано комиссией, состоящей из сотрудников МГБ, то оспорить запись шансов ни у кого не было. Ну, собственно, никто оспаривать и не стал, уволенные рабочие (которых было почти одиннадцать тысяч) просто подняли в городе бунт…
То есть не все одиннадцать тысяч бунтовать отправились, реально бузить стали человек пятьсот и бунт был почти мгновенно подавлен — но Лаврентий Павлович был сильно возмущен самим фактом закрытия завода, который, по его мнению, и привел к таким последствиям, поэтому довольно сильно поругался с Пономаренко.
— Лаврентий Павлович, вы все же не кипятитесь. Полгода назад мы произвели проверку и выяснили, что завод выпускает сто процентов брака. Мы объяснили руководству завода, что страна такого терпеть долго не намерена и дали полгода на исправление — но повторная проверка показала, что качество продукции стало еще хуже. Кроме всего прочего, вторую проверку проводило МГБ, поскольку во время первой возникли серьезные подозрения в том, что завод брак гонит умышленно: многочисленные ремонтные артели уже по дороге, по которой машины перегонялись в другие республики, ремонтировали эти машины, имея все необходимые запчасти — которые, оказывается, на заводе и делались и откуда воровались. Так что дальше содержать эту, по факту, организованную воровскую банду страна позволить себе не может, и не только по экономическим, но и по политическим причинам…
— Но в городе теперь одиннадцать тысяч человек остались без работы!
— Мы, конечно, можем все одиннадцать тысяч отправить за решетку, однако если можно обойтись без этого… а завод будет перепрофилирован, автомобилей у нас хватает. Немцы грузовики на четырех заводах делают, две трети производства нам отправляют, теперь еще чехи машины в Союз везут — так что не нужен нам этот завод. И в Ереване, кстати, тоже постройку автозавода мы отменяем. К сожалению, пока что практика показывает, что на Кавказе серьезное машиностроение развивать невозможно, кроме, разве что, Азербайджана — но там нефтяная промышленность еще с дореволюционных времен существует, рабочие традиции уже сильны…
— Но если мы не будем развивать республики…
— Мы развивать республики будем. Но развивать в них нацизм в любой форме — нет. Для нас безразлично, какая у человека национальность, у нас все люди равны. В том числе равны и перед законом, и преступники — любой национальности — за противозаконные действия должны отвечать независимо от того, представителями какой национальности или какой республики они являются…
На том, собственно, спор и закончился: Лаврентий Павлович прекрасно знал, как умеет «бороться с нацизмом» Николай Семенович и далее высказывать «претензии» не стал. Когда умер Сталин, его — крепкого «хозяйственника», за полтора года «вытянувшего» из разрухи Украину — избрали на высший партийный пост считая, что он будет заниматься именно «хозяйством». Но никто не обратил внимания на то, что для «вытягивания» республики товарищ Патоличев создал мощнейшую «репрессивную» систему, с помощью которой, собственно, на Украине и получилось у него навести порядок в экономике. А став руководителем всей страны, точно так же «навел порядок в хозяйстве» и в руководстве СССР, причем порядок он навел «через идеологию». Любителей громко декларировать красивые лозунги Николай Семенович ненавидел со времен работы в Ярославле, да так ненавидел, что о том, куда делось множество «ответственных товарищей», оставалось лишь догадываться, а идеологический отдел ЦК в полном составе даже мыть золото в Магадан отправлен не был…