Бяк-бяк-бяк-бяк
Шрифт:
То есть совсем остановилось: немцам стало очень интересно узнать, кто это бросается чем-то очень тяжелым свысока по мостам и дорогам. Потому что оставаться в недоумении им не хотелось…
А разные тяжести (в виде специально изготовленных бомб весом по тридцать восемь центнеров — как раз под «полезную нагрузку» самолета М-2) фашисту на голову сбрасывали новенькие машины товарища Мясищева. Которые на высоте в одиннадцать с половиной километров немцы достать не могли вообще ничем. Правда самолетов таких было пока всего две штуки, но для них тоже было подготовлено по несколько сменных экипажей, так что эта парочка успевала за сутки раз несколько вывалить свою тяжкую ношу. А если учесть, что каждая «посылка» содержала
В конце июня товарищ Шахурин получил орден Ленина, товарищи Поликарпов и Петляков стали Героями Социалистического Труда, а товарищ Мясищев…
В разговоре Алексея Ивановича с Иосифом Виссарионовичем, состоявшемся после вручения наркому ордена, товарищ Сталин сказал:
— А этому молодому человеку мы Героя пока присуждать не будем. Он когда свою машину разработал? В сороковом? Но не настоял о принятии ее на вооружение, поэтому обойдется пока Трудовым Знаменем, за лень. Звезду он, конечно, тоже заслужил и ее мы ему вручим, но попозже. Думаю, сегодня мы и так немало Звезд выдали.
И Сталин был в общем-то прав: кроме двух конструкторов Звезды (правда Героев Советского Союза) получили еще тридцать пять человек. Истребители, летавшие на И-185 и штурмовики, летавшие на Су-6 из «опытного полка». Ну, положено было Героя давать за десять сбитых или за десять штурмовок — а у истребителей меньше всех сбил комполка, всего четырнадцать «подтвержденных». Ну а штурмовики за неделю боев до двух десятков раз на задание вылетали…
Двадцать пятого июля на заседании Ставки подводились итоги провального наступления РККА на Харьков. Итоги подвели довольно быстро: по шапке получили Тимошенко, Хрущев и Баграмян, настаивавшие на том, что «РККА уж точно победит» без особых на то оснований, товарищу Новикову было присвоено звание «маршал авиации» — поскольку никто не сомневался в том, что фашиста удалось остановить в первую очередь благодаря работе ВВС. А когда раздача розовых слонов закончилась, Иосиф Виссарионович попросил Александра Александровича объяснить, какого хрена при Жигареве ВВС будто во сне мочалку жевали, а с приходом Новикова расчистили небо как будто бульдозером по детской песочнице прошлись.
— Скажу прямо: я тут вообще не причем, да и Павел Федорович в прошлом состоянии ВВС особо виноват все же не был. Просто так совпало, что к моему назначению в ВВС поступили новые самолеты…
— И что, эти самолеты сами по себе все поменяли?
— Ну как вам сказать… да, поменяли. Судите сами: статистика — а она наука безжалостная — говорит, что на истребителях, скажем, товарища Яковлева в первом же вылете погибал каждый седьмой летчик. Именно погибал, а на свой аэродром с первого вылета возвращалось чуть больше двух третей машин. Про «ишачки» разговор особый, на них остались самые опытные пилоты, а на остальных машинах ситуация была примерно такой же, как и на Яках. А вот на «поликарпыче»…
— На чем?
— Это так в войсках И-185 прозвали, так вот на них на свой аэродром с первого вылета возвращается девяносто девять машин из сотни, да и то чаще несчастная машина теряется из-за неисправностей. Потери летчиков на них составляют, по статистике, двенадцать процентов за сто боевых вылетов, а на тех же Яках — сто процентов за сорок вылетов. На «гудках» картина не столь сладостна, но с первого боевого не возвращается два процента, я про машины пока говорю — но и это в семь раз лучше, чем на других машинах. Но тут статистика все же и врать может: «гудки» обычно сами под прикрытием «поликарпычей» ходят. Практика сложилась такая, что «гудки» бомберов немецких валят, а «поликарпычи» их от мессеров прикрывают. Отсюда и результат полученный: за месяц треть фашистских самолетов сожгли из тех, что вообще не восточном фронте немцев имелись. Причем истребителей уже две трети, так что бомбардировщики даже в небо высунуться боятся.
— То есть вы считаете, что истребители Яковлева вообще вредны?
— Вот этого, товарищ Сталин, я не говорил и даже не думал. Пока других машин не было, Яки нам весьма помогали. Но сейчас… я думаю, что когда на фронте будет пара тысяч тех же «гудков» и тысяча «поликарпычей», то можно Яки с производства и снимать. Но, скорее всего, с этим спешить не нужно: когда небо основательно расчищено, то и Яки в нем много полезного сделать могут.
— А когда… впрочем, об этом нам товарищ Шахурин расскажет. Алексей Иванович!
Восемнадцатого августа в кабинете товарища Сталина кроме хозяина кабинета удобно устроился в кресле и товарищ Берия:
— Скажу прямо: меня результаты проведенного по вашему приказу расследования очень неприятно удивили. Вам, мне кажется, они тоже не понравятся, но ведь нам правда нужна?
— Давайте без этих… предисловий.
— По первому вопросу: машина товарища Гудкова, а конкретно Гу-82, была готова к испытаниям в НИИ ВВС в августе сорок первого, но испытания не проводились по приказу из НКАП.
— Кто приказ подписал?
— Заместитель наркома по новой технике.
— А какое было обоснование этого приказа?
— «В связи с недоработанностью машины и отсутствием завода для серийного выпуска». Наши специалисты полагают…
— Я думаю, что они полагают то же, что и я. Дальше.
— По второму вопросу: товарищ Солдатов сообщил, что за неделю до визита товарища Шахурина в Молотов с указанием приступить к выпуску М-71 он, будучи в Москве, получил указание товарища Яковлева «не форсировать работы по М-71 в связи с невостребованностью мотора промышленностью».
— Но товарищ Яковлев товарищу Шахурину дважды писал о том, что необходимо начать малосерийный выпуск мотора для истребителей Поликарпова!
— Да, копии этих писем я принес. Если бы мне дали письмо с подобными формулировками, то я бы, скорее всего, их даже рассматривать серьезно не стал. Как, собственно, и Александр Иванович не стал, переадресовав их своему помощнику.
— Тогда не очень понятно, почему он так быстро изменил свое мнение…
— Мы полагаем… подтверждений прямых нет, но анализируя последующие действия наркома, иных выводов мы сделать не смогли, так вот: мы полагаем, что товарищ Шахурин, получив детальную — и совершенно правдивую — информацию о том, какими путями товарищ Туполев проталкивал свою машину в ущерб обороноспособности страны, решил и с другими конструкторами поглубже разобраться. Вероятно, он узнал, как «закапывают» лучший истребитель современности, и вот…
— Ну, допустим, узнал… а какие вы здесь упомянули «последующие действия»? Я имею в виду, приводящие к подобным выводам?
— При возвращении производства из Уфы в Рыбинск по прямому указанию наркома примерно двенадцать процентов эвакуированного из Рыбинска оборудования обратно возвращено не было, а передано в Молотов. На производство сто пятых моторов для Яковлева это серьезно не повлияло, разве что быстро нарастить их выпуск стало несколько сложнее — а вот производство семьдесят первых за месяц удалось нарастить до пяти в сутки, а еще спустя месяц — до двенадцати. Благодаря этому, я бы сказал, самоуправству мы получили столь нужные нам истребители и новые великолепные штурмовики. Кстати, есть частное мнение товарища Новикова о том, что товарищу Сухому звезду Героя Труда самое время дать.