Был ли причастен К Радек к гибели К Либкнехта и Р Люксембург
Шрифт:
Представление всех обязательных документов и расписок по указанным расходам последовало от военного министерства 5 февраля с. г. под No 3797.I.19.В.I в интендантство гвардейского корпуса, которому было поручено оформление счетов (см. письмо от 1 марта 1919 No 2527 II в интендантство гвардейского корпуса отдел 1Е). По распоряжению господина помощника статс-секретаря Бааке и господина министра-президента Шейдемана я подписал это письмо. Я подчинился приказу.
Заверенная подпись: Пинков
53. Национальное собрание Германии, Зольман - министру-президенту Г. Бауэру
18 декабря 1919 года
Комиссия, организованная партийным комитетом по расследованию дела Скларца/Шейдемана, выбрала меня председателем. Поэтому я прошу Вас все находящиеся у Вас материалы, касающиеся этого дела, по возможности быстрее прислать мне. Разумеется, эта просьба касается материалов, содержащих обвинения против наших ведущих товарищей. Я надеюсь, что Вы, как один из товарищей, названных также в так называемых разоблачениях, сделаете все, чтобы поддержать комиссию в выяснении этого дела.
Все материалы просьба направлять тов. Т. Фишеру...
С партийным приветом Зольман
54. Выписка из протокола
24 декабря 1919 года
Прилагаемую выписку из протокола заседания рейхсминистерства от 19 декабря 1919 г. посылаю по поручению господина президента.
Выписка из протокола заседания рейхсминистерства от 19 декабря 1919 года.
П. 9. Дело Скларца. Рейхсканцлер представил письмо рейхспрезидента по делу Скларца No 12235а.
Запись.
Письмо рейхсминистерства юстиции II 4813 от 22 декабря 1919 г. касательно проведения судебного расследования по делу Гельфериха, Бюлитца, Скларца находится в актах рейха 6а.
Просим какие-либо замечания по поводу редакции приведенного здесь пункта в течение 24 часов направить г-ну тайному правительственному советнику Брехту в рейхсканцелярию.
Представлено 27 декабря 1919 года. Шифр акта: 6а.
55. Главный прокурор земельного суда I Берлин - в Рейхсканцелярию
10 февраля 1920 года
По делу Скларца прошу сообщить имя и адрес повара, который готовил в январе 1919 г. для господ народных депутатов обеды.
56. Записка для господина Раушера для возможной публикации
[Дата не указана] В связи с делом Скларца в газетной корреспонденции сообщается, что господин Б. (речь идет о торговце Баруте) якобы представил депутату Давидсону доказательства исчезновения документов: письмо Барута, направленное в феврале 1919 г. Шейдеману, исчезло из имперской канцелярии. Барут утверждает, что служащий имперской канцелярии вскрыл письмо и показал его Скларцу. Это подозрение, направленное против имперской канцелярии, не обосновано. Письмо, которое, по утверждению Барута, некоторое время назад получено имперской канцелярией с надписью "доверительно", могло поступить (если оно пришло в канцелярию) после регистрации в бюро рейхсканцлера только невскрытым, а как частное письмо народному депутату Шейдеману, оно могло быть направлено в его частное бюро. Впрочем, Шейдеман находился с начала февраля в Веймаре. Об этом Баруту в свое время было сообщено. Дальнейшее местонахождение письма имперская канцелярия установить не в состоянии. Упреки в том, что имперская канцелярия не провела надлежащего расследования против мнимого виновного чиновника, совершенно непонятны.
57. Жалоба адвоката Александра Харте по поручению книготорговца Ф. Вартемана
27 февраля 1920 года
Относительно запрета на печатание и распространение брошюры "Клубок крыс", номер акта 1, No 58017
[Обжалуется акт:] По распоряжению главнокомандующего Носке от 20 февраля 1920 г. No 58027 в интересах общественной безопасности в Берлине и Марке Бранденбург на основании приказа господина рейхспрезидента от 13 января 1920 г. запрещается печатание и распространение брошюры Зинктона Упклайра "Клубок крыс. Революционные спекулянты и их помощники", издательство немецкой народной книжной торговли Фр. Вартемана, Берлин В66, Мауерштрассе 91. Имеющиеся экземпляры изъять и уничтожить. Обоснование следующее.
В рассмотренной книге автор пытается навести подозрение на нынешнее правительство и его отдельных представителей путем сенсационного обнародования несуществующих фактов и призвать немецкий народ к свержению правительства. Подстрекательство народа к устранению правительства грозит новыми волнениями среди населения и создает угрозу общественному порядку.
Относительно запрета на печатание и распространение, а также распоряжения об изъятии и уничтожении имеющихся экземпляров я, имея соответствующие полномочия от господина Вартемана, подаю жалобу и прошу об отмене распоряжения от 20 февраля 1920 г. в полном объеме.
Обоснование для этого я привожу от имени моего поручителя:
I. Прежде всего, имеются формальные сомнения относительно распоряжения.
а) Распоряжение принято по 1 постановления рейхспрезидента от 13 января 1920 г. (постановление, стр. 207) и не согласовано с правительственным комиссаром, что требуется согласно 3, абз. 2 указанного постановления. Таким образом, распоряжение недействительно.
б) В постановлении рейхсверминистра от 13 января 1920 г. в качестве "гражданского комиссара" указан президент полиции Берлина Евгений Эрнст (понимается под этим, очевидно, "правительственный комиссар", согласно 2, абз. 3 постановления рейхспрезидента, так как постановление касается, главным образом, не гражданских комиссаров). Этого согласия нет, отсутствует также и виза под распоряжением рейхсверминистра за подписью рейхсминистра внутренних дел. На основании этого распоряжение рейхсверминистра от 13 января 1920 недействительно. Итак, если согласие президента полиции Эрнста трактуется как согласие гражданского комиссара, то это согласие уже в правовом смысле недействительно, поскольку гражданский комиссар не утвержден согласно указанному порядку.
в) Распоряжение рейхсверминистра от 13 января 1920 г., таким образом, недействительно. Оно принято на основе постановления рейхспрезидента, использование которого предусмотрено в исключительных случаях. Постановление рейхспрезидента датировано 13 января 1920 г., т. е. в тот же день. Но оно вступает в силу, согласно 7, после его объявления. Но объявление постановления (см. "Правительственный листок" No 31 от 1920г.) последовало только 13 февраля 1920 года. До этого момента рейхсверминистр не имел никакого права на основе этого постановления издавать распоряжения. О превышении прав говорит еще и 2 постановления рейхспрезидента, согласно которому после ознакомления с этим постановлением к рейхсвер-министру переходит только исполнительная власть. А рейхсверминистр уже 13 января 1920 г. (т. е. за месяц до публикации) - в тот же день, когда было принято постановление (см. "Правительственный листок" No 9 от 1920 г., стр. 46, изданный в Берлине 15 января 1920 г.),- взял на себя осуществление полномочной власти. Этот факт недопустим и затрагивает как частные права (немецкому народу он стал известен на 29 дней раньше), так и права самого постановления рейхспрезидента, на основании которого он был принят. Но если распоряжение рейхсверминистра от 13 января 1920 г. недействительно, то и назначение гражданского комиссара (проведенное еще и в противоречие с существующим порядком) также недопустимо и недействительно.
г) При недействительности постановления рейхсверминистра от 13 января 1920г. можно оспаривать и правомочность распоряжения, так как непосредственное обоснование недействительно (также отсутствует согласие правительственного комиссара, согласно 3, абз. 2).
д) Вышеизложенным, т. е. формальными причинами, оспаривается действенность распоряжения.
II. Заявление об отмене постановления о запрете книги имеет правовую основу и по материальным причинам.
а) Распоряжение сделано с целью запрещения брошюры. Брошюра не стремится посеять подозрения ни в отношении нынешнего правительства, ни отдельных его членов, не стремится призвать немецкий народ к устранению правительства. Ее цель - намного скромнее: борьба с коррупцией, которая распространена при поддержке высокопоставленных лиц и наносит государству вред - укрывает огромные средства от налогов. После того как попытки прояснить суть коррупции и расследовать наиболее распространенные отдельные случаи ее проявления с помощью государственных властей (прокуратуры) закончились безрезультатно (не потому, что расследование не дало результатов, а потому, что соответствующие инстанции не добрались до сути дела), не оставалось ничего другого, как обратиться к общественности и познакомить широкие круги с существующей коррупцией и предостеречь немецкий народ от грозящей опасности.