Был ли причастен К Радек к гибели К Либкнехта и Р Люксембург
Шрифт:
Приговор партийного суда по делу Радека
После проверки показаний и документов по делу Радека, обвиняемого по следующим пунктам:
1) кража книги Зембатого и ее продажа;
2) кража книг из редакции "Naprzod" и их продажа;
3) кража 300 руб., принадлежавших профсоюзам, взятых Радеком на временное хранение и не переведенных на счет;
4) сокрытие от партийных инстанций во время приема в партию в 1905 г. фактов, указанных в пунктах 1 и 2 и других небольших деликтов,
– суд признал виновность Радека по этим пунктам.
Что касается п. 1, суд счел необходимым проверить это дело, хотя оно уже разбиралось судом в 1904 году. Основанием для новой проверки этого дела настоящим судом послужило то обстоятельство, что объяснения Радека, сделанные на предыдущем разбирательстве, привели к решению о несостоятельности обвинения, в то время как сами объяснения были лживыми.
Суд в своем решении основывался на следующих фактах:
I. Кража и продажа книги Зембатого.
В письме от 24 сентября 1910 г. Радек называет Зембатого "многоуважаемым товарищем". Это не помешало Радеку "позаимствовать" у него книгу особой ценности. В письме от 21 января 1912 г. Зембатый сообщает следующее:
"С приближением праздничных дней я хотел покинуть Краков. Карл Радек не имел квартиры для ночлега, поэтому я дал ему ключи от своей квартиры с тем, чтобы ему было где переночевать. У меня в квартире много книг; наиболее ценные были в закрытой коробке, в том числе труд Струве "История философии", принадлежавший не мне. Когда я вернулся, Карл Радек уже подыскал себе другую квартиру и больше у меня не ночевал. В какой-то момент владелец книги потребовал книгу обратно... Тут я и обнаружил отсутствие книги, чем был очень огорчен, ибо книга стоила дорого (10 крон), а издание редкое. Я уже не говорю о том, что, кроме этих книг, отсутствовали кое-какие другие. Через некоторое время, две-три недели, коллега Вессербергер, владелец книги, известил меня о том, что он нашел ее и знает, кто вор. Владелец книги рассказал, что когда искал один учебник в антикварной лавке Диаманда на Шпитальгассе, то увидел пропавшую книгу сочинений Струве, которую узнал по нескольким знакомым ему пятнышкам. Он просмотрел ее и заметил на последней странице дату поступления книги в лавку и имя продавшего ее человека.Карл...=4 (это была запись антиквара). Когда я узнал об этом, то обратился к Радеку с требованием возврата мне книги. Я написал ему по этому поводу письмо. Он ответил мне руганью. Возникла необходимость судебной проверки этого дела. Такой суд состоялся. Суд официально установил, что Радек действительно продал книгу (два представителя суда установили это у владельца лавки Диаманда). Приговор повлек бы за собой исключение Радека из союза "Рух"=5 и падение в глазах коллег и среди членов партии. Поэтому ко мне обратились коллеги Мозцоро и Доманский с ходатайством прекратить официальное рассмотрение дела, дабы не порочить честь и будущее коллеги. Радек обещал, что отныне он будет честен и возместит ущерб. По этим мотивам и по просьбе Мозцоро и Доманского я прекратил дело. Я должен сказать, что товарищ Радек не только не возвратил мне книгу, но и не выполнил ни одного из данных мне обещаний.
Доманский, верховный третейский судья в упомянутом свидетелем третейском суде, состоявшем из пяти человек, заявил 31 марта 1912 г.: "Суд убедился в виновности Радека в том, что он действительно продал книгу Зембатого. Однако, принимая во внимание молодость Радека и стремясь не портить ему будущее, суд не выносит ему наказания, а ограничивается предупреждением. Зембатый, со своей стороны, также признал, что считает дело улаженным".
Далее, 31 марта 1912 г. Доманский показал, что когда в 1911 г. к нему как к арбитру с просьбой о подтверждении приговора 1904 г. обратился Радек, то он, Доманский, имел об этом разговор с Гроссманом, одним из арбитров. Оба они установили, что суд все же признал вину Радека. Гроссман в мае 1911 г. сделал письменное заявление, которое Доманский, как он сейчас утверждает, послал Радеку. В этом заявлении Гроссман говорит, что суд вынес Радеку предупреждение с надеждой, что в будущем он (Радек) не позволит себе ничего подобного.
Далее, другой член суда 1904 г., Гл...=6, в письме от 21 ноября 1911 г. пытается воздержаться от показаний, ибо "показания Зембатого и Доманского достаточно убедительны". Этим он подчеркивает свое полное доверие к правдивости показаний этих свидетелей, которые принимали участие в суде 1904 году.
Суд напоминает, что все названные здесь свидетели по этому делу, за исключением Дж. Доманского, ни во время суда 1904 г., ни позднее не принадлежали к нашей партии. И Радек не был тогда членом партии.
II. Дело о краже и продаже книг из редакции "Naprzod".
Обвинение основывается на признании, которое вынужден был сделать сам Радек в письме от 24 сентября 1910 г. в редакцию одной из наших партийных газет, когда он искал защиты у партии против опубликованных Геккером в прессе обвинений против Радека.
В этом письме Радек пишет: "Единственное, в чем меня могут обвинить в этой области=7, это случай, когда я взял на время некоторое количество хлама - книг, которые были присланы в редакцию для рецензий и свалены в кучу. В критическом для себя положении в начале 1904 г. я их продал. Исходя из того, что Геккер не сделал это дело достоянием гласности, я заключаю, что об этом не знают; но хочу заметить, что перед судом я об этом скажу"=8.
Как видно из приведенных слов Радека, речь идет не о взятии книг для ознакомления, а о краже. Такие обороты речи Радека, как 1) речь идет о "хламе", 2) редакторы "Naprzod"'а все равно забрали бы книги себе- суд не принял во внимание, ибо 1) книги были ценными, так как Радек смог их продать, 2) стоимость играет здесь второстепенную роль, так как речь идет о присвоении книг тайком, без уведомления редакции. Когда Радек далее утверждает, что редакторы "Naprzod" взяли бы книги себе, то это ни в коей мере не оправдывает Радека, даже если бы это и было так. Однако нет никакого основания предполагать, что они это сделали бы тайком и собственность партийного органа реализовали бы в свою пользу, в то время как именно этот факт и составляет содержание обвинения против Радека.
III. Дело о краже профсоюзных денег.
Суд не считает значительным для себя вопрос, от какого товарища Радек принял деньги для перевода на счет, был ли это товарищ Юлиан или другой член Центральной комиссии профсоюзов. Для суда важно следующее:
1) Радек не может отрицать и сам признает факт, что он получил деньги профсоюза для перевода их на счет;
2) эти деньги не переведены на счет;
3) тов. Станислав, которому, по утверждению Радека, он передал деньги для перевода на счет, категорически это отрицает; Радек не приводит абсолютно никаких доказательств того, что деньги были переданы тов. Станиславу;
4) высказывание Радека (письмо от 18 февраля 1908 г. к Доманскому, который рассматривал это дело) находится в острейшем противоречии с письмом Радека к тов.Станиславу от 10 марта 1908 г. по этому делу. В письме к тов. Доманскому Радек категорически утверждает, что передал тов. Станиславу деньги. В то же время тремя неделями позже в письме к тов. Станиславу Радек всего лишь ставит вопрос о том, не передавал ли он ему денег, причем добавляет: "мне (Радеку) кажется", что передавал и т. д.;
5) после получения ответа от тов. Станислава на свое письмо от 10 марта 1908 г. Радек не переслал этот ответ Доманскому и не показал его до сих пор, хотя, по его утверждению, в этом ответном письме якобы подтверждается передача денег; в то же время Радек утверждает в заявлении от 6 декабря 1911 г., что тов. Станислав, видимо, должен был ему ответить, но точно, дескать, Радек этого не помнит. В действительности, тов. Станислав категорически отрицает, что в своем ответном письме Радеку он подтвердил получение каких-либо от Радека денег (да и Радек ответа этого не предъявлял);