Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы)
Шрифт:
С удовлетворением констатировав, что оппозиционный блок «даёт трещину», Орджоникидзе от имени комиссии назвал оба этих заявления абсолютно неудовлетворительными, поскольку в них не содержится «идейного и организационного разоружения» оппозиции. После выступлений Орджоникидзе Смилга зачитал ещё одно заявление (от имени своего, Муралова, Раковского и Радека), в котором, в частности, говорилось: «Мы отклоняем наименование оппозиции «троцкистской», как основанное на попытках искусственно и произвольно связать величайшие вопросы нашей эпохи с давно ликвидированными дореволюционными разногласиями, к которым большинство из нас было причастно. Мы стоим полностью и целиком на почве исторических основ большевизма.
Нас исключают за наши взгляды. Они изложены в нашей платформе и тезисах. Мы считаем эти взгляды большевистскими, ленинскими. Отказаться от них мы не можем,
На основе выводов комиссии Орджоникидзе съезд принял резолюцию «Об оппозиции», в которой подтверждалось исключение Троцкого и Зиновьева из партии, а других оппозиционных членов ЦК и ЦКК — из состава этих органов. В этой резолюции было также объявлено об исключении из партии 75 наиболее активных деятелей «троцкистской оппозиции и 23 членов близкой к ней по своим идейным позициям группы Сапронова, названной «явно контрреволюционной» (члены этой группы, оценивавшие положение в партии более резко, чем оппозиционный блок, ни с какими заявлениями к съезду не обращались).
781
XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (болыиевиков). Т. 2. С. 1399.
На следующий день после принятия данной резолюции Зиновьев, Каменев и ещё 21 член зиновьевской группы направили в президиум съезда заявление, в котором осудили свои взгляды как антиленинские и заявили о подчинении своей воли и своих взглядов «воле и взглядам партии, ибо она является… единственным верховным судьей того, что полезно и что вредно для победоносного движения революции» [782] . По этому заявлению съезд принял ещё одну резолюцию, где фиксировалось решение не рассматривать это заявление «ввиду того, что XV съезд уже исчерпал вопрос об оппозиции» [783] , и предлагалось ЦК и ЦКК принимать заявления исключённых из партии активных деятелей бывшей оппозиции лишь в индивидуальном порядке и принимать решения по этим заявлениям лишь спустя шесть месяцев после их подачи.
782
XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (болыиевиков). Т. 2. С. 1417.
783
XV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (болыиевиков). Т. 2. С. 1470.
XV съезд завершил процесс подавления открытых внутрипартийных идейных дискуссий и всякой самостоятельной и свободной мысли внутри партии. Исключение лидеров «объединённой оппозиции» означало устранение из партии людей, способных противостоять авантюристическим зигзагам и волюнтаристским импровизациям Сталина и его приверженцев. Такой исход открытой внутрипартийной борьбы привёл к ослаблению, принижению роли партии и даже всех её аппаратных звеньев в выработке политического курса. На долю рядовых партийцев и функционеров осталось лишь проведение в жизнь всех политических установок и маневров, задумываемых и провозглашаемых Политбюро, основная часть которого отныне беспрекословно подчинялась Сталину.
Поэтому все последующие беспрецедентные повороты сталинской политики, в том числе переход к сплошной насильственной коллективизации, были осуществлены без идеологической и организационно-политической подготовки на партийных съездах или пленумах ЦК. Приёмы борьбы с инакомыслящими, возведённые в ранг норм партийной жизни и «проверенные» в борьбе со всеми послеленинскими легальными оппозициями, не только ликвидировали возможность обсуждения партией новых проблем, порождаемых изменениями в соотношении классовых сил или волевыми политическими импровизациями сталинского руководства, но и обусловили в дальнейшем объяснение всех реальных трудностей и проблем — деятельностью «классового врага» и его «агентуры» внутри партии.
Заключение
За последние годы произошли огромные изменения в идеологической жизни нашей страны. Переизданы или впервые изданы работы, на протяжении десятилетий находившиеся под запретом. Опубликованы многочисленные архивные документы, которые ранее были недоступны даже специалистам. Однако
Чем более обнаруживались разрушительные последствия движения к реставрации капиталистических отношений, тем усерднее вчерашние «перестройщики» сменяли свои призывы к десталинизации и социалистическому обновлению страны призывами к отказу от идейного наследия марксизма, тем яростнее фальсифицировали историю советского государства, особенно первых лет его существования.
Данная книга ставила задачей возвратить читателю драматические страницы первого послеоктябрьского десятилетия, показать, что сталинизм явился не продолжением, а отрицанием всего дела большевизма, отрицанием, пробивавшим дорогу в борьбе с массовым движением внутри партии, которое выдвигало подлинную социалистическую альтернативу развития советского общества.
Рассматривая ход и итоги внутрипартийной борьбы 1922—1927 годов, нетрудно увидеть не просто различия, но и прямую противоположность большевистского и сталинистского партийно-политического режимов.
Если при Ленине в партии существовала свобода выражения реального многообразия мнений, а при вынесении политических решений учитывались позиции не только большинства, но и меньшинства партии, то все послеленинские верхушечные блоки грубо нарушали эту партийную традицию, игнорировали предупреждения и предложения своих оппонентов, заменяли полемику с ними наклеиванием лживых политических ярлыков и затем изгоняли оппозиции из партии по фальсифицированным обвинениям, во многом предвосхищавшим обвинения московских процессов 1936—1938 годов.
Начиная с 1923 года, все важнейшие политические решения фактически принимались не съездами партии и даже не пленумами её Центрального Комитета, а предрешались неуставными конспиративными органами («тройками», «семёрками», «параллельным ЦК» и т. д.), навязывавшими партии режим своей фракционной диктатуры. Беспринципная основа, на которой объединялись эти узкие олигархические группы, предопределяла на каждом новом повороте событий их распад и формирование новых верхушечных блоков, загонявших часть своих недавних союзников в очередную оппозицию, расправа с которой в свою очередь расчищала путь режиму неограниченной личной власти Сталина.
Рассматривая отправную и конечную точки этого процесса, мы убеждаемся в противоположности двух эпох — большевистской и сталинской — и с точки зрения соотношения между партией и её лидером. Лидерство Ленина прежде всего основывалось на его идейном авторитете в партии. О подлинности этого авторитета свидетельствует то, что при тайных выборах в ЦК на съездах партии Ленин неизменно получал 100 процентов голосов. «Авторитет Ленина был, однако, не впитан с молоком матери и не внушён школьными учебниками и церковными проповедями, — писал Троцкий в своей работе «Сталин» [784] . Каждый большевик от ближайших сотрудников Ленина и до провинциального рабочего должен был на опыте бесчисленных дискуссий, политических событий и действий убеждаться в превосходстве идей и методов Ленина» [785] .
784
*Здесь и далее мы ссылаемся на последнюю (незавершённую) книгу Троцкого «Сталин», работа над которой прервалась из-за убийства автора. Эта книга показывает логику размышлений Троцкого о причинах всемирно-исторической трагедии — замены большевизма сталинизмом, которые представляются нам чрезвычайно убедительными. Поэтому мы решили сопоставить в заключение выводы предпринятого нами исследования с некоторыми результатами этих его размышлений, либо подкрепить и уточнить наши выводы наиболее поздними оценками и суждениями Троцкого.
785
Троцкий Л. Д. Сталин. Т. 2. С. 139.