Былина железных душ
Шрифт:
– Но добры ли твои помыслы? – задал вопрос Беленир, увидев, что князь до того удивлён, что не может вымолвить ни слова. – И что это за змей лукавый сбирается взять людей в полон?
И Всевед молвил:
– Добр я или зол – решайте сами, ибо сотворён я премудрым, появился знающим, и о зле да о добре не больно думаю, так что им не служу и не служил никогда. Но служу я мудрости превеликой, оттого вы, люди, и звали меня Всеведом с усами в локоть, с бородою в три локтя, с очами огненными, в серую рубаху одет. Таков я, витязь, знай. А прежде, чем про змея коварного спросить, усадите меня за стол дубовый,
Беленир удивился словам деда, но все таки велел усадить старца за стол да к тому же не за дубовый, а за сосновый, рядом с князем, и распорядился, чтоб подали ему баранчика жареного, оленину да гусей и вепря, а также зеленого вина и мёда крепкого и все остального, чего он ни желал. И всё уплёл голодный старик, бороду в пиве вымочил, усами губы утёр, носом в стакане с мёдом поводил.
Пир тем временем продолжался, все уже забыли и про деда, и про страшную весть, начали есть, пить, веселиться. Было ли это желанием гостя, его колдовством, было неведомо, но пока он ел и пил, тревога и страх почти всех оставили. Гусляры заиграли на гуслях яровчатых, и зазвучала, освежая мысли пирующих, сладкая музыка, звонкая и текущая со струн как ручей гремячий с голых камней. На улице, тем временем, стало еще темнее прежнего, но Беленир, не смотря на это, уже нисколечко не хотел спать – уж очень поразил его дед и к тому же он хотел узнать, что за подлый змей собрался захватить его родную землю.
Окончив ужин, Всевед встал из-за стола и благодатно изрек:
– Спасибо за сытную еду, славно же я поел – давно так не уписывал жирного вепря. Наверное, так я не ел с тех времен, как могучий Дед взял в жены себе прекрасную Денницу Солнцеву Сестрицу, вот тогда была свадьба так свадьба, кушанье так кушанье, правда потом всё испоганил коварный леший да и матох с ним! Отвлекся я что-то.
– Поведай же нам, старик-старинушка, о змее, что вознамерился пленить наш народ! – воскликнул Беленир, выйдя из терпения, но на этот раз он не забыл об учтивости.
На это старик седобрадый сказал:
– Где это так принято испрашивать путника о том, что творится в мире, не выпарив его в бане? Наверное, только дикари из южных гор способны принимать человек, затем спрашивать его и по своему глупому обычаю ещё и угощать его ударами дубины. Так со мной дела не ведут! Был я как-то в гостях у дикаря, да той дубиною его и пришиб.
– Ты что серьёзно в баню собрался? – спросил Беленир, думаю, что гость шутит.
– Да, хочу попариться, – отвечал дед. – Бороду вымыть.
– Собирайся тогда, пойдем! – изронил витязь, но голос его звучал твёрдо и настойчиво.
– Что, вздумал меня затащить в свою баню? – воскликнул Всевед недовольно. – Чтобы меня там банник какой за ногу тяпнул? Да к тому же я хочу, наверное, и на пир посмотреть, и с витязями поговорить, да и на князя поглядеть. Неси баню сюда!
– Баню? – усмехнулся Беленир. – Может бочку?
– Ладно, давай бочку, – согласился дед.
Беленир повернулся к мужикам знакомым и сказал им:
– Несите сюда бочку да поскорее и про воду не забудьте!
– Водицу погорячее сделайте! – заметил Всевед.
– Кипятка налейте! – пошутил Беленир. – Очистим старика от грязи, а заодно и от кожи!
Князь Митрапирн всё время слышал дедовые речи и дивился его обычаям, но, желая отдохнуть, не стал ему возражать, ибо понял, что Всеведа не переспоришь, потому общение с ним оставил Белениру.
Вскоре мужики принесли для Всеведа огромную бочку и наполнили её чистою водою. Нежданный гость вначале отпил из нее зачем-то – наверно, чтобы узнать, какова вода. Затем уже он снял кушак, сбросил с себя серую рубаху и прямо в лаптях прыгнул в бочку.
– Горяча! Хороша! Чиста! – приговаривал он, парясь, а весь народ в гриднице тем временем над ним посмеивался.
Вымывшись, Всевед выпрыгнул из бочки, обтерся, выжал бороду и довольно присел на скамье. Однако Беленир догадался, что все эти дурачества – вовсе не от старчества, а дед не так прост, как желает показаться, пусть и непредсказуем будто ветер. Витязь с грозным видом вновь подошёл к нему и сказал:
– Расскажи же нам об ужасном змее, наконец! – голос его был громок и пронесся по гриднице, словно гром по воздуху.
Беленир вышел из себя не просто так, а потому, что всякие змеища были очень опасны и порой уничтожали целые государства, а значит дед тянул с рассказом в деле необычайной важности. Да и наглость Всеведа тоже могла разозлить. Но после сказанных слов Беленир сдержался и ничего более не вымолвил, а только подумал: «Нет, наверное, никакого змея. Дед просто поесть да помыться пришёл, а нас в дураках решил оставить!».
– Рассказать, значит! – посмеиваясь себе в бороду, изрек старец. – Нет уж! Где это видано, чтобы после бани неодетого толком деда заставляли что-то говорить. На мне одни только лапти да какое-то дрянное полотенце. Оденьте меня, как подобает, в княжьи одёжи, тогда и расскажу вам о том змее лютом!
Князь Митрапирн, услышав просьбу Всеведа, хлопнул в ладоши и молвил громко:
– Принесите для моего славного гостя мои наилучшие одёжи. И дайте почтенному старцу кубок вкусного вина да похолоднее, чтоб сошёл с него банный жар, а то глядите какой он красный.
Тут же слуги князя принесли одежды и с уважением вручили их древнему деду. Тот радостно улыбнулся и не спеша стал наряжаться. Видно было, что он всем доволен. Нарядившись, наконец, в украшенные золотом и серебром одежды, перекинув через плечо плащ расписной, обув на ноги сапоги червленые да подпоясавшись кушаком с драгоценными каменьями, Всевед изрёк:
– Знатное одеяние, давненько я в таком не хаживал! – и он заносчиво прошёлся мимо княжьего стола, приблизившись к Митрапирну. – Исполнили вы мои желания, ведь с дороги я хотел наесться-напиться, в бане выпариться и нарядиться в новую одёжу. Так уж и быть, молвлю я вам о коварном змее, что собирается полонить ваш народ.
– Наконец-то! – воскликнул Беленир от нетерпения. – Говори же поскорее, какая напасть ждёт нас.
– Хорошо! – возгласил старик, поглаживая окладистую бороду и отпивая вина, которое ему принесли. – Я, как ни как дедушка золотая головушка, серебряная бородушка, а иначе – Всевед, нынче в одёжу знатную одет, в сапоги красивые влез, корзном плечо покрыто! А про тебя, князь светлый, могу сказать, что ты свое обещание исполнил.