Былины. Исторические песни. Баллады

Коллектив авторов

Висит она, висит – качается,

Да стоит там его родная матушка,

Стоит она на ногах, кончается.

Разин в тюрьме

У Троицы было у Сергия под горой,

За каменною за белою стеной,

Стояла там темная темница.

А во той ли темной темнице

Сидел там удалой молодчик,

По имени-прозванью Стенька Разин.

Никто к нему не зайдет и никто не заедет,

Зашла к нему, заехала гостья дорогая,

Гостья

дорогая, матушка родная:

«Дитя ли ты мое, дитятко, дитя чадо милое!

Не полно ли тебе, мое дитятко, во темнице сидети,

Не пора ли тебе, мое дитятко, вон выходити.

Семь раз я тебя выкупала,

По тысяче рублей давала,

А теперь восьмой тысячи не стало.

При пире, при беседушке

Много друзьев-братьев,

А как при горе, при кручине

Все прочь отступились».

Девица горюет по Разину

Как не буйные ветры в чистом поле бушевали,

Бушевала бела грудь красной девицы,

Раздиралось ретиво сердечко у молодушки,

Тосковала красна девица по любовничку,

Возрыдала еще я, голубушка, по обманщику,

В возрыданьице она речи молвила:

«Ах, на что меня родители породили,

А на что меня на свет пустили?

Для того ли, чтоб кручиниться,

Для того ли, чтоб мне век печалиться?

Как и был у меня мил сердечный друг,

Он любил меня и жаловал,

Много злата, серебра обещивал,

Он частехонько говаривал:

„Я куплю тебе, девица, цветно платье,

А на шею твою белу жемчужны жерелья,

На головушку твою золотой повойник,

Я сострою те, девица, каменны палаты,

Я поставлю во палатах кровать тесовую,

На кроватку положу перину пуховую,

Я покрою постелюшку одеялом соболиным,

Я частенько буду, девица, к тебе ёзжати

И со Волги со разбою буду отдыхати".

А уехал злой разбойник – со мной простился,

Уж и с той поры злодей со мной не водился,

И не ведала я, девица, ровно десять лет,

Где злодей живет, где разбойничает.

Услыхала я, девица, на одинадсятый год,

Что поймали разбойничка на большой Волге-реке,

Допросили разбойничка, из какого роду-племени

он был.

Показал злодей-разбойник, что он

Стеньки Разина был сын».

Песни XVIII века

Песни об Азовских походах

Солдаты получают приказ идти под Азов

Не сон меня клонит, не дрёма долит,

Сыпит, валит кручина добра молодца.

Стоючи на

карауле государевом,

Смотрючи, братцы, на Азов-город,

Что на те ли на раскаты на широкие,

Что на те ли на колонны на турецкие,

Что со вечера солдатам приказ отдан был,

Чтобы ружья были чисты и кремни востры,

Палаши отпущены, штыки примкнуты,

Чтобы перевязи, портупеи были навохрены,

Манишки, рубашки и стиблеты были белые,

Что заутра нам, солдатам, на приступ идти,

С генералом Левашовым и фельдмаршалом,

Со любимыми полками со пехотою,

С белокаменной стеною – гранодерами,

Со большими лбами – со калмыками,

С широкими бородами – со казаками.

Азов взят хитростью

Собирается православный царь под крепкой

Азов-город,

Собирает он тележинек сорок тысячей,

В каждую тележку сажал по пяти молодчиков,

По шестому приставливал по извошшичку,

Укрывали сукнами багрецовыми,

Убивали гвоздочками полужоными.

Подъезжал к Азовским крепким воротичкам.

Возговорит православный царь таково слово:

«Ох вы гой есте азовскии караульщички!

Доложите во Азове свым начальничкам.

„Приехал к вам богатой гость Федор Иванович

С теми ли с товарами со заморскими,

Со куницами приехал и с соболицами"».

Отворили ёму Азовски крепки воротички,

Они ехали во Азов-город трои суточки,

На четвертые суточки уставились.

Песни о восстании стрельцов

Царь судит стрельцов

Водалече, водалече во чистом поле,

А еще того подале, во раздольице,

Тут не красное солнышко выкаталося,

Выезжает то удалый добрый молодец,

Еще тот же стрелецкий атаманушка.

Хороша больно на молодце приправушка:

Под ним добрый конь, ровно лютый зверь,

Кольчуга-то на молодце серебряная,

Соболина на нем шапка до могучих плеч.

На нем тугий лук, как светёл месяц,

Калены стрелы, как часты звезды.

Он и держит путь-дороженьку в каменну Москву,

Он и горы и долы в перескочь скакал,

Темные лесы межу ног пускал,

Быстрые реки перепрыгивал.

Возъезжает он во матушку каменну Москву,

Приезжает ко дворечушку ко судареву.

Караульщиков он не спрашивал,

Приворотничкам не бил челом.

Он и бьет свого добра коня – не жалует,

Его добрый конь осержается,

От сырой мати-земли отделяется,

Перепрыгивал он стенушку белокаменну.

Подъезжает он ко крылечушку ко судареву.