Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
И сильных могучиих богатырей,
И много поляниц удалыих.
Светлый день идет ко вечеру,
Почестен пир идет навеселе,
Красно солнышко катилося ко западу.
Все на пиру наедалися,
Все на честном напивалися,
Все на пиру сидят хвастают;
Иный хвастает золотой казной,
Иный хвастает молодой женой,
Иный хвалится своим добрым конем,
Иный хвалится своей силой богатырскою.
На том на честном пиру
Выставал удалый
Старый Данила Игнатьевич,
Скидывал с буйной головы своей пухов колпак
И клонил голову князю Владимиру,
Сам говорит таково слово:
«Ай же ты, Владимир-князь стольно киевский!
Благослови меня во старцы постричься
И во схимию посхимиться».
Говорит ему Владимир-князь стольнокиевский:
«Ай же ты, старый Данила Игнатьевич!
Не благословлю тебя в старцы постричься
И во схимию посхимиться:
Как проведают все орды неверные
И все короли нечестивые,
Что на Руси богатыри во старцы постригаются,
Станут на нас они нахалиться».
Говорит ему старый Данила Игнатьевич:
«Ай же ты, Владимир-князь стольнокиевский!
Теперичу есть у меня молодой сын,
Молодой сын Михайла Данильевич,
Михайла Данильевич шести годов;
Ай докуль не проведают короли нечестивые,
Той поры будет девяти годов;
А докуль они снаряжаются,
Той поры будет двенадцати;
Так будет сильнее меня и могутнее».
И благословил его Владимир-князь
В старцы постричься и схимию посхимиться.
Еще прошло времени три года,
И наполнилось времени девять лет;
Докуда снаряжались цари и орды неверные,
Опять прошло времени три года,
И наполнилось всего времени двенадцать лет.
Тут собиралася сила несчетная и несметная
У того короля нечестивого:
Черну ворону в вешний день не облетать,
А серу волку в осенню ночь не обрыскати,
Пятьсот у него полканов-богатырей,
И четыре старосты думныих,
И два палача немилосливых.
Кукуются воры и ликуются:
Они дубья рвут с кореньями,
И мечут высоко под облако,
И подхватывают взад единой рукой.
А сам, собака, похваляется
И на Киев-град вооружается:
Хочет Киев-град со щитом он взять,
А князей бояр всех повырубить,
Владимира-князя хочет под меч склонить, -
Под меч склонить и голову срубить,
А княгиню Апраксию хочет за себя он взять;
И хочет голову князя Владимира
Левой ногой своей попинывать,
А правой ручкой княгиню Апраксию
По белым грудям подрачивать.
Проведал Владимир-князь стольнокиевский,
Собирал он в Киеве почестен
И много на пиру князей еобиралося,
И много сильных могучих богатырей,
И все на пиру пьяны-веселы;
Все на пиру наедалися,
Все на пиру напивалися,
Все на пиру сидят-хвастают:
Иный хвастает золотой казной,
Иный хвастает своей силой богатырскою.
Говорит Владимир-князь стольнокиевский:
«Ай же вы, князи-бояры!
Кто бы ехать мог во чисто поле,
Ко тому ко войску нечестивому,
Переписывать силу, пересметывать
И пометочку привезти мне на золот стол?»
Тут больший туляется за среднего,
А средний туляется за меньшего,
А от меньшего и ответу нет.
А вставал удалый добрый молодец
Из-за стола не из большего и не из меньшего,
Из того стола из окольного,
Молодой Михайла Данильевич;
Скидывал с буйной головы пухов колпак,
Поклонился свету князю Владимиру.
Говорил ему таково слово:
«Ай же ты, Владимир-князь стольнокиевский!
Благослови меня ехать во чисто поле
Ко тому ко войску нечестивому,
Переписывать силу, пересметывать
И пометочку привезти тебе на золот стол».
Говорит Владимир-князь стольнокиевский:
«Ты смолода, глуздырь, не попурхивай,
А есть сильнее тебя и могутнее».
И говорит Владимир второй након:
«Ай же вы, могучие богатыри и поляницы удалые!
Кто у вас может ехать ко войску нечестивому,
Переписывать силу, пересметывать
И пометочку привезти на золот стол ко мне?»
Тут больший туляется за среднего,
А средний туляется за меньшего,
А от меньшего и ответу нет.
Выставал тут удалый добрый молодец,
Молодой Михайла Данильевич,
Говорил он таково слово:
«Благослови меня ехать во чисто поле,
Ко тому ко войску нечестивому,
Переписывать силу, пересметывать
И пометочку привезть к тебе на золот стол».
И благословил его Владимир стольнокиевский
Ко войску нечестивому поехати.
Стал Михайла Данильевич во чисто поле справляться:
Взял из погреба коня батюшкова,
И катал-валял его по три росы вечерниих
И по три росы раноутренниих,
Кормил коня пшеною белояровой,
И поил изварою медвяною,
И стал крутиться во платьице родительско -
Ехать далече во чисто поле;
Надевал он латы родительски, -
Латы ему были тесноваты;
И саблю брал родительску, -
Сабля ему была легковата;
Обседлывал коня он и обуздывал,
И садился он на добра коня,