Былое
Шрифт:
Удачей считалось найти гнездо земляных пчел. Оно находилось совсем неглубоко под землей. Его по возможности старались опрыскать водой через веник, разгребали, находили бесформенный комок с сотами и разрывали его на части. Конечно, не обходилось без укусов, но они были менее болезненны, чем у настоящих пчел, да и пчел в таких семьях было совсем немного. Возможно, это были шмели, хотя, по моим представлениям, те намного крупнее. Во всяком случае, мед из тех сот мне до сей поры кажется самым сладким, который я когда-либо пробовал.
Примерно в это время недалеко от реки произошел ужасный случай. Одна
В другой раз были осторожнее. Так же взрывали такой же снаряд, в той компании был и я, году в 1957 или в 1958. В главе под этим годом я и опишу этот случай.
Несколько лет назад, уже в новом тысячелетии, ездил я с приятелем на его машине в эти места. Осень уж была и мы заезжали в разные колки в поисках грибов. Попросил я его заехать на «керосинку». Лучше бы я этого не делал, осталась бы у меня прежняя память об эт ом месте. Был я там в последний раз лет двадцать назад и тогда все было в общем и целом где-то похоже. А сейчас? Большая грязная лужа, все обвалилось, заилилось, заросло каки-ми-то мыльными водорослями. И ни одного шкета поблизости. Но хоть грибов в тот раз мы набрали порядочно.
Много ребячьих компаний бегало по окрестным лесам. Они были устоявшимися, основной костяк составляли одни и те же пацаны и не так уж часто добавлялись новички, подросшие ребятишки или же вновь поселившиеся по соседству. Ребята из других концов поселка, если случайно им довелось попасть не к своим, обычно чувствовали себя там не в своей тарелке, неуверенно, им сразу давали понять, что здесь им в общем-то нечего делать, и мне сейчас приятно вспомнить, что я был своим в четырех таких компаниях.
Каждый раз, набегавшись и наигравшись, ребята приходили отдохнуть на какую-либо поляну и сразу же разжигали на ней костер. Можно представить, что одновременно на территории вокруг поселка их горело несколько десятков. Сидит, бывало, в подходящее время вокруг костра компания и у каждого в руке длинный прутик с нанизанным на его кончик кусочком гриба и все эти кусочки жарятся в пламени костра.Немного посыплешь солью и получалась замечательно вкусная вещь. Или же на рыбалке, если на нее собирались основательно, варили тогда в котелке уху.
Тем не менее, за годы и даже десятки лет не возникло ни одного крупного пожара. Случались весенние палы, но без особых последствий. Каждое кострище тщательно тушили и засыпали землей, и это считалось само собой разумеющимся.
Помню несколько случаев, когда рассказывали о пожарах, образовавшихся во время грозы после удара молнии. На соседнем покосе, немного в стороне от нашего, стояла по-черневшая береза, которую расколола и зажгла молния. Позже ее спилили на дрова. В одном месте несколько лет назад молния ударила в песчаный берег, в десятке метров от воды и долго там можно было видеть оплавленные и спекшиеся до состояния стекла бесформенные кусочки, величиной в наперсток и помельче. В самом же поселке по неосторожности, а иногда и по злому умыслу пожары возникали каждый год, и даже иногда с тяжелыми последствиями.
В наше время СМИ ежегодно, начиная с весны и до поздней осени, печатают сообщения о многих пожарах по всей стране, особенно за Уралом и в Сибири, в тайге и близлежащих населенных пунктах, где сгорали десятки домов. В середине прошлого века таких сообщений было гораздо меньше.
Год 1951
Еще с лета прошлого года отец начал строить свой дом. Об этом у меня уже где-то есть, осенью мы перебрались в новое жилище из казенного дома, а туда незамедлительно поселились новые жильцы.
Бабушка Аксинья все это время жила в деревне у родни и подружек, стайка же с коровой оставалась на месте до снега, пока отец в поселке не соорудил первую стайку рядом с домом. Она была сделана из плетня, то есть из кольев, оплетенных прутьями и обмазанных с двух сторон глиной с навозом. И корова эта по кличке Ягодка провела там холодную зиму. На следующий год стайка была построена уже из шпал и там зимовали, кроме коровы, теленок, две свиньи, пяток овец и полтора десятка кур с петухом. В новой стайке было тепло даже в морозы.
Поздней осенью, когда дом был построен, бабушка перебралась к нам, заняла печку, где устроила очень уютную лежанку, родители спали в горнице, на кровати, а мы, трое гавриков, на полу. Не было ничего постельного, стелили под себя потник, войлочную подстилку, под голову фуфайку, а накрывались старыми шубами и облезшим, почти совсем без шерсти, тулупом.
В каждом дворе, как правило, содержалась собака и кошка. Своего кота из деревни забрала бабушка, но жить на новом месте он не стал, исчез через несколько дней. Бабушка очень расстроилась, ведь он был у нее еще котенком и было ему на тот момент не меньше двенадцати лет. Отец высказал предположение,что он убежал на старое пепелище и послал Михаила в деревню. Тот побежал туда и действительно, кот лежал в осыпавшейся яме, оставшейся от подполья и сверкал глазами. Мишка спустился в яму, взял кота на руки, наверное, сумка или мешок у него был с собой, и принес домой. Кот прожил примерно неделю и исчез снова. Мишка сходил в деревню еще несколько раз, но кот от него уже убегал и в руки не давался. Вообще, он там одичал и охотился на домашнюю птицу, таскал кур и гусей, пакостил месяца два, до Нового года, пока его кто-то не пристрелил. Отважный кот, он вполне достоин упоминания о нем.
Рассказывал один приятель, он видел этого кота за охотой. Кот за околицей преследовал стаю гусей. Внезапно он прыгнул и схватил отставшего гуся за шею сзади у самой головы. Гусь свалился на землю и принялся отчаянно хлопать крыльями. Если б кот попал под удар крыла, ему бы пришлось несладко, но кот, сжимая пасть все сильнее, пятился назад, держа шею гуся в сколь можно вытянутом положении. Спустя минуты две, когда задушенный гусь перестал шевелиться, кот также волоком, пятясь, утащил его в ближайшие кусты, урча и прижимая уши. Перепуганная стая сразу умчалась прочь.