Быстрая и шустрая
Шрифт:
Ревя своим моторчиком, «Белка» полезла на новую горку. Женя по-прежнему держалась у самого тротуара. Слева, в двух-трех сантиметрах от нее, на уровне ее глаз, страшно крутились огромные колеса грузовиков. Захватывало дух.
Она не могла рассмотреть, где находится преследующая ее «девятка» – ни в зеркала заднего вида, ни впереди. И только вскарабкавшись на горку – и разогнавшись километров до сорока, – Женя заметила: черная машина едет на том же уровне, что и ее «Белка» – но в крайнем левом ряду. По ширине дороги их разделяло три машины.
С
Женя что есть силы нажала на педаль газа – и покатилась с горы вниз, нацеливаясь в маленькую щель меж грузовиками и бортовым камнем. «Попаду? Врежусь?» – с гибельным восторгом думала она, а крошка «Белка» все разгонялась: семьдесят километров на спидометре, девяносто…
Преследователи на «девятке», кажется, заметили ее. И она боковым зрением увидела: черная машина набирала ход и смещалась в ее сторону, вправо.
Светофор на перекрестке загорелся зеленым. Грузовики через силу принялись трогаться. Женя стремглав летела в узкое пространство между тротуаром и бортом «КамАЗа».
«Девятка» (Женя заметила это в боковое зеркало, затем – в заднее) сместилась в ее ряд и шла сзади, метрах в десяти за «Окой». Женя принялась подтормаживать – как учили, плавно нажимая и тут же отпуская педаль тормоза. Скорость все равно была больше шестидесяти. Женя, наверное, уже не смогла бы затормозить. Или «Ока» попадет в малую щель между грузовиком и тротуарной оградой, или… Или она на всем ходу врежется в зад громадному «КамАЗу». Или в столб. Хотелось изо всех сил зажмуриться. Тридцать метров до грузовика… Пятнадцать… Ну!
Вот и он! Остался – слева! Женя вписалась в узкое пространство, ввинтилась в отверстие, пронеслась в дюйме от камазовского борта.
Сзади нее раздался бешеный скрип тормозов. Женя успела глянуть в зеркало заднего вида. «Девятка» не смогла пролететь вслед за ней в узкую щель. Черная машина изо всех сил тормознула. Ее занесло. «Девятка» едва успела остановиться в полуметре от грузовика.
«Получайте, сволочи!..»
Светофор мигал зеленым. Но Жене надо было проскочить перекресток. Затормозить она бы все равно уже не смогла. «Только б не занесло! – промелькнула мысль. – Только б под колесами не оказалось льда!..» Женя по-прежнему слегка подтормаживала, но скорость «Оки» все равно зашкаливала за пятьдесят. Желтый свет на светофоре!..
«Ока» выскочила на перекресток. Слева – в паре сантиметров – пронесся борт грузовика.
Она увидела, как на светофоре на дальнем углу перекрестка зажегся красный. Наперерез ей с противоположной стороны проспекта двинулись машины – и Женя, заложив крутой вираж, свернула направо. На минуту ей показалось, что колеса у малютки «Белки» отрываются от асфальта. Однако она удержала руль, сумела вписаться в поворот. По широченной дуге, с визгом шин, вырулила направо, на Нахимовский проспект.
«Девятка», зажатая грузовиками, осталась далеко позади, на перекрестке, на зажегшемся красном светофоре…
Глава 11
К универсаму на Новочеремушкинской Женя подъехала с противоположной стороны – и притом опоздала на двадцать минут. Однако, когда она затормозила на узкой улице, Бобров откуда ни возьмись втиснулся на переднее пассажирское сиденье. Она резко тронулась с места. Посадка заняла не больше двадцати секунд. Машина, шедшая сзади, только раз успела желчно мигнуть фарами.
Пару минут ехали молча. Женя повернула с Новочеремушкинской направо, на улицу Наметкина.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Ко мне домой, – отвечал Бобров. – Есть одно дело. Важное.
– Давай отложим, – сухо предложила она. – У меня был тяжелый день. – Адреналин в ее крови, выделившийся после опасной гонки с «девяткой», не располагал к вежливости. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется оторваться от руля и заехать Боброву кулаком в ухо.
– It`s impossible [23] , – сказал Михаил с ужасным акцентом. – Надо это сделать сегодня.
23
Это невозможно (англ.).
На пересечении с Профсоюзной улицей Женя повернула налево, к выезду из Москвы – в сторону, противоположную той, где она только что, пятнадцать минут назад, ехала. («Будь она проклята, эта Профсоюзная – дьявольская, гоночная улица!») «Ока» влилась в плотный поток машин: припозднившиеся клерки – боссы и трудяги – разъезжались из офисов по своим окраинным многоэтажкам (или подмосковным особнякам).
Пошел снег. Лепил в лобовое стекло, густо усыпал дорогу. Значит, опять за рулем ей ни на секунду не расслабиться. Не дай бог занесет по свежему снежку. Надо аккуратно тормозить и плавно брать с места.
– Кажется, за мной следят, – сказала Женя, ко-гда они остановились на светофоре у метро «Калужская».
– В данную минуту? – спокойно уточнил Михаил.
– Нет. Точнее – не знаю, как в данную минуту … Но – следили. – И Женя рассказала Боброву про «девятку». И про то, как она от нее оторвалась.
– Ты крута-а… – протянул Бобров (то ли с восхищением, то ли – осуждая). – Но зачем опять так рисковать?
– Хочу – и рискую, – холодно ответила Женя. – Жизнь – моя.