Быстрее С.
Шрифт:
– Почему? Ты же пишешь тексты? – удивляюсь я.
– Вот именно, я пишу тексты. К песням. Веду свой блог в Интернете. Веду колонку в одном молодежном издании. Но не книги, понимаешь? Книга – это совсем другой объем, страниц сто пятьдесят, не меньше. А лучше – двести пятьдесят. У меня усидчивости и времени на такой объем не хватит. Гастроли, студия… Поэтому я ищу помощника.
– Это ты мне сейчас, типа, предложение делаешь? – осмыслив сказанное, уточняю я.
– Ага. Руки и сердца.
История принимает интересный оборот. Человек, которого знает пол-страны, и которого я вижу второй раз
Жаль, бумага, на которой напечатано большинство подобных романов, жестковата…
А Иван, между тем, даже и писать книгу сам не хочет и активно ищет литературного негра.
– А авторство? – с улыбкой интересуюсь я.
– Не волнуйся, авторство останется за тобой, я не собираюсь обманывать тебя и выдавать твою работу за свою. Хочешь – напишу расписку и заверю у нотариуса.
Он улыбается в ответ и тушит недокуренную сигарету, расплющивая ее в пепельнице.
– Предварительные договоренности с издательством у меня есть, пока все расплывчато, но им интересны люди из шоу-бизнеса, с именем. Так что, считай, с готовым текстом проблем не будет. Сразу в печать. Плюс поддержка разных телеканалов, журналов – у меня есть знакомства, где надо. Проснешься знаменитой. Ты ведь за этим приехала в Москву? Как тебе такая заманчивая идея?
На асфальт внизу, под окном, ложатся первые тяжелые капли. Все-таки дождь.
Я смотрю на тротуар. Человек напротив смотрит на меня.
Это какая-то шутка.
Интересно, в чем подвох?
– А о чем книга? – интересуюсь я. Впрочем, сейчас все равно, о чем писать – хоть об особенностях приготовления салата оливье. Хоть о бывших любовниках. Хоть о собачьих ошейниках. Чем более предсказуемым будет текст, тем лучше – главное, чтобы автор был заранее известен публике, желательно, с какой-нибудь скандальной стороны.
– Не знаю, не решил еще.
Отлично!
– Так о чем же мне писать? – удивляюсь я.
– А вот ты и придумай, – тычет он в меня пальцем. – Кто у нас писатель – ты или я?
Идиотизм какой-то. Видимо, слово «идиотизм» начертано у меня на лбу огненными буквами. Иван принимается меня уговаривать.
– Я понимаю, все, что я говорю, звучит дико. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, поболтали и разошлись. И все же, подумай. Все получится, я уверен. Я же не заставляю тебя написать бестселлер за месяц. Покатайся со мной туда-сюда, поезди на концерты, на презентации, посиди в студии на записи. Посмотри со стороны, что к чему. А я вспомню разных случаев из жизни – у меня их предостаточно. Материала хватит. Главное, грамотно все это скомпилировать – и вперед, в печать.
– Ну… я не знаю.
– Ясно. Хорошо, повернем проблему другой стороной. Сколько ты хочешь?
Тут я, честно говоря, совсем теряюсь.
– За что?
– Да за книгу же!
– Да… ну… я не знаю.
События, кажется, начинают происходить помимо моего в них участия.
Иван оживляется. Видимо, он думает, что я просто пытаюсь набить себе цену.
– По поводу бабла не волнуйся. Скажем так – я нанимаю тебя на работу. Не переживай, с основной тебе уходить не обязательно. Но я буду ежемесячно платить тебе зарплату. Или гонорар – если тебе такая формулировка больше нравится. Ты сейчас в своем этом… «Слухи.ру» сколько получаешь?
– Э… восемьсот.
– Евро?
– Долларов.
– Восемьсот баксов? – удивляется Иван. Он ерошит волосы и весело хохочет. – Это по нынешнему курсу… С ума сойти! И как ты живешь на эти деньги? Кладу тебе две тысячи в месяц, и за готовый текст еще пять-шесть. Плюс авторские, когда в издательство отдадим. Не знаю уж, сколько там выйдет. Ну и фамилия твоя, конечно, на обложке. Крупными буквами. Вместе с фотографией. Идет?
3.
Я увидела его впервые в прошлые выходные. Шел вялый летний дождь, от которого на поверхности мелких лужиц вспучивались пузыри. Слякоть заползала в туфли. Стоя у входа в недавно открытый выставочный зал, я думала только о том, чтобы не замочить фотоаппарат. Аппаратура была не моя, казенная, видавшая виды, но все же дорогая. Обращаться с ней я, честно говоря, умею не особо, но так как в начале августа после сокращения штата в два раза наш фотограф был уволен, главная редакторша решила, что корреспондент женского сетевого журнала вполне может стать фотокорреспондентом. За те же деньги, разумеется.
– Ты делаешь неплохие фотографии! – воскликнула на совещании многоуважаемая Нина Сергеевна, которую мы с верстальщиками за глаза зовем Шилом (за короткую стрижку, которая к концу рабочего дня неизменно торчит иглами в разные стороны, и способность быть шилом в заднице всей редакции). – Я видела твой аккаунт в «Контакте». Так что не отпирайся. Мне нужен полноценный фотоотчет и пару комментариев селебритис о мероприятии.
Модное слово «селебритис» Шило вставляет в разговор в каждую вторую фразу.
– И, пожалуйста, надень платье. И туфли. Придешь, как обычно, в джинсах и кедах – во-первых, не пройдешь фейс-контроль, а во-вторых, вылетишь с работы. Мероприятие очень солидное, так что изволь соответствовать.
Возражать я не стала. У меня еще не закончился трехмесячный испытательный срок.
Мероприятие и впрямь выдалось ну очень солидным. Вся эта бодяга, занявшая целый этаж огромного стеклянного выставочного центра на три дня, называлась «Российская неделя высокой моды для животных».
Круто, да? У животных тоже есть своя мода.
Правда, они об этом не знают.
Платье, за неимением оного, мне пришлось одолжить у Машки. Туфли, привезенные из дома, подошли к нему не очень, но мне, честно говоря, было на это плевать.
– Круто выглядишь! – сказала подруга, когда я перед выходом на мероприятие глянула на себя в зеркало. Там обнаружилась какая-то незнакомая мне девица в черном платье-футляре с торчащими из-под подола мосластыми коленками.
– Ага. Как на похоронах, – ответила я.