Быстрые деньги
Шрифт:
Он приткнулся плечом к дверному косяку, пытаясь устоять на ногах. Тусклая электрическая лампочка, свисающая с потолка, начала вращаться перед его глазами. Бэрд почувствовал, как его пальцы против воли разжались, и кольт с глухим стуком ударился об пол.
Вот так они его и найдут, подумал он в бессильной ярости, беспомощного и неспособного за себя постоять. Они поволокут его в наручниках вниз по лестнице, выведут на улицу, где все будут на него таращиться, а он ничего не сможет с этим поделать.
Когда он уже начал проваливаться в черную бездну небытия, ему показалось, что кто-то схватил его под руку и куда-то потащил.
Глава
Наливая виски в стакан, Престон Кайл заметил, как трясутся его руки, и нахмурился. Надо с этим кончать, сказал он себе. Слишком много он пил в последнее время. Но что ему еще делать? Должен же человек хоть чем-то заниматься. Он неважно спал. У него в голове появилась какая-то нечеткость, которая не давала ему покоя. Она становилась все более навязчивой в течение последнего года, усиливаясь, будто смертельный, расползающийся по мозгу паралич. В свое время Кайл умел молниеносно принимать решения, причем всегда попадал в точку. Он также был готов пойти на любой риск, независимо от того, насколько опасным казалось дело. Если можно так выразиться, в нем было некое мудрое безрассудство, которое вознесло его с низкооплачиваемой позиции рядового сотрудника банка на должность, сделавшую его самым страшным человеком на фондовой бирже. Но это было два года назад. А сейчас он утратил контроль над собой. Он не был тем же самым человеком. Его уверенность пропала. Он потерял мужество, необходимое для битвы. Теперь его пугали риски. Он откладывал и откладывал принятие любого решения до тех пор, пока не становилось слишком поздно. И тут, чтобы окончательно выбить его из колеи, появилось это фантастическое дело с раджей.
Кайл жадно осушил стакан с виски и тут же снова наполнил его. Тяжелыми, налитыми кровью глазами он стал разглядывать свое отражение в зеркале над туалетным столиком.
Ну, по крайней мере, выглядит он таким же привлекательным, сильным и безжалостным, как десять лет назад, когда был на пике своей карьеры. Конечно, сейчас у него седина на висках и он слегка раздался вширь, однако его фигура совсем неплоха для человека его возраста. О чем он только думает? Возраст? Черт возьми, ему еще нет и пятидесяти шести! Но в настоящий момент он чувствовал себя немощным стариком, а вовсе не мужчиной, полным сил. Его не покидала тупая боль в сердце. Это его беспокоило. Он боялся обратиться к врачу: отсутствие новостей – уже хорошая новость. Если у него больное сердце, он не хотел об этом знать. «Наверное, несварение желудка», – решил он, ощупывая себя через гладкую ткань рубашки.
Кайл достал из внутреннего кармана портсигар, подержал в руках и положил обратно. Возможно, сейчас не стоит этого делать. Он слишком много курит. Надо дождаться, когда Ева выйдет из ванной. Она там уже целую вечность!
Он сел посреди ее разбросанной одежды, которую она скинула и оставила на полу у кровати. Сказала, что хочет подумать, а лучше всего ей думается в ванной. Такая красивая женщина не имеет права думать!
Кайл взял прозрачные шелковые чулки и, медленно пропуская их через пальцы, продолжил размышлять о Еве.
Он знал ее уже два месяца. Поначалу он воспринимал ее как очередную девушку, с которой можно поразвлечься в свободное время. Он тогда как раз избавился от той темноволосой девицы – ему пришлось немного напрячь память, чтобы вспомнить ее имя, – Коры Хеннесси. Ева переехала в квартиру пять дней спустя. Он был рад расстаться с Корой. Она так много от него требовала. Кайл подумал, что, возможно, она была слишком молода для него, и нахмурился – признавать подобное было весьма неприятно.
Кайл отогнал прочь неприятные мысли и снова подумал о Еве. Какая все-таки необыкновенная девушка! Как же он ошибался насчет нее! Он воображал, что она пустоголовая куколка, чье единственное достоинство – красивое тело. И первые шесть недель у него не было поводов думать иначе. Потом он вдруг понял, что она убаюкивала его бдительность, а сама тем временем копалась в его личных делах. Ее на первый взгляд невинные вопросы о его прошлом и настоящем оказались вовсе не праздной болтовней пустоголовой блондинки.
Ева собирала его образ по кусочкам, пока не узнала его почти так же хорошо, как и он сам. Ей удалось раздобыть сведения о его финансовом положении. Как она получила эту информацию, он не мог себе представить. Он полагал, что девушка с ее внешностью может узнать что угодно, если немного постарается. Кто-то проговорился, и этот кто-то, возможно, был из его банка.
Однажды ночью она страшно удивила его, сказав тихим, спокойным голосом:
– Что случилось с тобой, Престон? Почему ты такой? Ты мог бы зарабатывать кучу денег, вместо того чтобы зависать здесь со мной. Куда пропали твои амбиции? Или дело в чем-то другом?
Вздрогнув, Кайл грубо ответил, что ему не нужно работать.
– У меня столько денег, сколько мне хочется, – отрезал он. – Я ушел на покой. Кроме того, пока я даю тебе все, что ты желаешь, не твое дело, чем я занимаюсь.
Но это не задело ее. Она продолжила ставить его в тупик своими вопросами.
– Почему ты мне врешь? – спросила она. Ее большие голубые глаза, казалось, видели его насквозь. – Тебе не нужно притворяться со мной. Я хочу помочь тебе.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – раздраженно ответил он. – Мне не нужна ничья помощь.
– Ты на мели, – спокойно сказала она и накрыла своей ладонью его руку. – Уже торговцы говорят о тебе. Ты должен тысячи. Сколько бы денег у тебя ни было раньше, ты их потратил. Не пора ли что-то предпринять?
Кайл был настолько потрясен, что некоторое время ничего не говорил. На самом деле, он едва не вышел из себя, но ее глаза источали такую уверенность, что буря внутри его так и не выплеснулась наружу. Вместо этого он принялся защищать себя, хотя и не понимал, почему оправдывается перед ней.
В конце концов, это не ее дело. Она может собирать вещи и уходить, раз он не нравится ей таким, какой есть. Но в глубине души, в самых сокровенных ее уголках, Кайл боялся. Он понимал, что поскользнулся. Он знал: если не произойдет чуда, его оплошность превратится в непрерывное падение и он будет скатываться все ниже и ниже до самого дна, где единственный выход – пуля в лоб.
Было что-то в этой двадцатипятилетней, красивой, независимой и полной решимости девушке, что дало ему внезапное чувство надежды, отсутствовавшей в его жизни в течение последних двух лет, с тех самых пор, как от него потребовали уйти с фондовой биржи под страхом преследования.