Быть Героем
Шрифт:
– Что уже у тебя стряслось, давай, выкладывай. – Паша проникновенно взглянул на собеседника.
– Да… Бросила она меня, в общем. К какому-то типу ушла, вроде все серьезно у них, – начал Сергей, – причем сразу на меня бочки покатила, мол, это я ей изменяю, а не она мне изменяла с ним. Потому обвинила меня в алкоголизме, что я ей мало внимания уделяю, что в клубе мы баб трахаем, а если не трахаем, так все равно дибилы, помешанные на своих железяках. А потом вообще заявила, что от всего устала и, блин, меня из моей же квартиры выставила.
– Нда, – Паша крепко приложился к бокалу, – И что нового,
– В этот раз наверняка. Как-то слишком серьезно все было. И в этот раз, знаешь, – Сергей глотнул из кружки, – В этот раз я не чувствую себя виноватым.
– Так в чем проблема? Чего ты ее в зад не пошлешь, чего ты за ней бегаешь, ей же этого и нужно!
– Люблю…
– Любишь? – Паша хмыкнул, – Значит, ты мазохист. Ты хоть раз попробуй быть мужиком, будь сильнее, пошли ее к чертям собачьим, она сама прибежит же.
Сергей молчал, а Паша вдруг подумал: в праве ли он давать такие советы, ведь он сам не являлся обладателем семейного счастья или ценного опыта по его устройству.
– А давай водки? – Сергей поднял глаза.
– А давай.
Пол-литровый графин, покрытый мельчайшими капельками конденсата, был распит в течение часа, за ним заказали еще один. Выпившие Сергей и Паша оживленно обсуждали женскую натуру, все ее недостатки и достоинства. Паша не забывал упоминать и о мужских аналогах, но под общее «нам можно!» виноватыми во всем оставались наследницы Евы.
– А знаешь, ну ее, эту Свету! – Сергей выглядел очень серьезно, казалось, он даже отрезвел на миг, – Я решил!
– И за это надо выпить! – усмехнулся Паша, разливая остатки спиртного.
«И я решил»: подумал Паша, громко «хукнув» в сторону.
Дальше они, обнявшись за плечи, покинули «Наполеон» и в ближайшем магазине приобрели еще по бутылке пива. Под тусклым светом звезд и луны они сидели в каком-то дворике, разговаривая о своем прошлом. Паша даже чуть не проболтался о своем путешествии, но вовремя остановился. На момент он заподозрил Сергея в том, что он подослан Димой для слежки за Пашей. Диме Павел больше не доверял. Он еще не до конца понял, что именно в главе «Богатыря» опасного, и чем тот так отталкивал Пашу. Впрочем, выяснять это Паша и не планировал, проще было просто прекратить контакт и с ним, и с клубом. Прощаться с клубом не хотелось, там все-таки было много приятного, чего Паше будет не хватать после, но с другой стороны он был твердо уверен, что обряд он проведет правильно и в этом мире дольше недели никак не задержится. А значит и «Богатырь» ему не нужен.
На работу Паша опоздал, причиной тому была вчерашняя попойка. Запыхавшись, страдающий головной болью электрик, прибежал к мастеру, чтобы доложить о своем приходе. Тот, видимо, был не в настроении, на Пашу накричали, обвинили его во всех смертных грехах, но никаких других взысканий не объявили. В другой день Паша решил бы, что ему повезло, что он легко отделался. Но не сегодня. Заявление на увольнение по собственному желанию лежало на столе у начальника уже через десять минут. Тот даже не стал спорить и уточнять причины, работников ему хватало, а Паша не был ценным, высококвалифицированным и усердным кадром. Таким образом, еще до обеда заявление прошло все необходимые инстанции.
Ни
В пятницу вечером Павел отправился в лес, где планировал охотиться на зайцев. Из массы различных, как правдоподобных, так и не очень, вариантов поимки зайца, которые Павел отыскал в сети, он выбрал один из самых ненадежных, но простых в осуществлении.
В сумку с собой он положил капусты и свежей моркови, которой планировал заманить зайца в недавно сколоченную клетку. Взял он с собой и маленькую баночку белой краски, чтобы делать метки в незнакомом лесу. Боясь заблудиться, Паша взял с собой и компас, его он специально купил за приличную для подобной вещи сумму, надеясь на то, что качество напрямую зависит от цены.
В лесу было свежо, приятно хрустели ветки под ногами, дополняя лесную мелодию. До заката оставалось не более трех часов, но лес уже погружался в предзакатные сумерки. Не настолько сильные, чтобы потерять ориентацию в пространстве, но все же Павлу было о чем беспокоиться. Теряться в лесу он не планировал, по плану он должен был установить ловушку и выбраться из леса до наступления темноты.
Чем глубже Паша проникал в лес, тем гуще рос подлесок, тем выше раскидывались кроны деревьев, тем темнее становилось в лесу. Павел взял с собой целых два фонаря, один мощный, взятый на время у соседа, второй поменьше, карманный. Первый Паша берег и собирался применить лишь в крайнем случае, так как его луч бил слишком далеко, а привлекать излишнего внимания Павлу совсем не хотелось.
Выбирать себе путь становилось все труднее, и Паша остановился возле первой попавшейся сосны. Скинув сумку на землю, он принялся устанавливать свою ловушку.
Это была небольшая клетка с захлопывающейся дверцей. Захлопнуться она должна была лишь тогда, когда животное войдет внутрь и зацепит подпорку. Плотность зажатия обеспечивала пружина и крючок, который защелкивался на прутьях клетки по инерции, после падения закрывающейся двери. Над этой клеткой Паша хлопотал несколько дней, подгоняя все детали с тщательностью ювелира. В нее он уже изловил деревенского кота Маркиза, который любил побегать у Паши на огороде. Только после таких полевых испытаний Паша обрел некую надежду на успешную охоту.
Для надежности Паша замаскировал клетку травой так, чтобы издали она походила на кочку. Оставалось надеяться лишь на то, что заяц окажется очень голодным, смелым и глупым.
Лес практически полностью утонул во мраке, Паше пора было возвращаться назад, и как можно скорее. Часы показывали всего половину седьмого, тогда как вышел он в четыре. В лесу наступила ночь, Паше показалось, будто где-то вдалеке заухала сова. Его передернуло, не то, чтобы он боялся природы. Нет. Скорее тех, кто ее охраняет. Лес не являлся запретной для прохода зоной, но и лишних встреч Павел отчего-то сильно боялся. Виной тому были рассказы деревенских охотников, часть из которых вполне могла оказаться враньем, но вот проверять это на деле Паше был не намерен.