Быть или казаться

Афанасьев Семен

И зачем я сюда попёрся, в который раз за три секунды мелькнуло у Хвана. Пусть бы лучше сами за мной пришли.

— Вы на моей памяти первый, кто столь настойчиво добивается аудиенции по такому необычному поводу, — фыркнула бабища. — Итак…?

Хотя она и смотрела снизу вверх (поскольку сидела, а они стояли), никаких иллюзий у более опытного ДжоЧже это не вызывало.

— А мы можем продолжить в допросной? — будь Щукин фокстерьером, сейчас точно вилял бы хвостом и припадал на задние лапы. — Не тут? — он повёл рукой

вокруг себя.

Кореец не стал сдерживаться и всё-таки накрыл себе лицо ладонью, глухо замычав, как от зубной боли.

Находящиеся вокруг сотрудники участка, не имеющие ранга детектива либо зашедшие в помещение по рабочей надобности, уже периодически бросали взгляды на троицу.

Лоу как-то странно подняла брови, всё так же странно окатила русского взглядом с ног до головы и поднялась из-за стола:

— Умеете создать атмосферу… Окей, за мной.

ДжоЧже, топая замыкающим на подгибающихся ногах, костерил себя последними словами и мечтал только об одном: вот бы сейчас провалиться сквозь землю. Ну или какой-нибудь приступ, типа инфаркта или инсульта: чтобы сразу бряк — и отмучился.

Лишь бы быстро.

— У нас нет допросных на этаже, — сообщила детектив Джордан в самой обычной комнате для встреч, только с гербом полиции на овальном столе.

Занимая место у края, она приглашающе кивнула на противоположную от себя сторону:

— Допросные — на втором и третьем, в отделах убийств и уголовного преследования. Итак?

Щукин, который ещё только что хромал на обе ноги, весело хлопнулся на указанный стул (аж пол заскрипел):

— Падай, не стой над душой! — всё с тем же неуместным и неубиваемым позитивом кивнул он корейцу. — Джордан, тут такое дело…

Хван с ужасом отметил, что наедине глаза детектива предсказуемо утратили своё былое радушие. Лоу теперь выглядела той, кем и являлась, если верить слухам: сукой, здорово испортившей жизнь не одному десятку инженеров.

Он припомнил тематические чаты коллег: именно с таким вот дружелюбным выражением лица, как минуту назад, она, говорят, отправляет в тюрягу, приговаривая что-то насчёт будущего исправления.

Бл*, долбаный Щукин, похоже, сейчас со всех ног купится. И с разбегу ударится головой о стену. И что делать?

Русский, однако, похоже, не зря профессионально изучал психиатрию в своём заведении.

Мельком скользнув взглядом по товарищу, ДжоЧже увидел, что тот вполне собран и серьёзен. Или он настолько хороший актёр?

Если бы не сопутствущие обстоятельства, кореец с огромным интересом наблюдал бы разворачивающийся перед ним спектакль.

Увы, не перед, одернул он себя мысленно. К сожалению, громадному сожалению, спектакль шёл с его непосредственным участием.

Щукин, судя по открывшимся деталям, идиотом скорее притворяющийся, не упустил метаморфоз:

— Джордан, один скользкий вопрос не по теме перед тем, как начнём. Мхм?

—

Не охота изрекать банальности. Что-нибудь типа того, что вопросы здесь задаю я, — белозубо улыбаясь одними губами, с холодными ледяными глазами ответила детектив.

— Да то понятно. — Щукин нетерпеливо отмахнулся. — Никто и не спорит. На счет три тогда.

Похоже, пронять или смутить его было невозможно. Или он искренне дебил?! И вообще не отдаёт отчёта?

В чём именно, Хван не додумал. Потому что в следующий момент едва не поперхнулся собственным языком и зубами.

— Раз, два, три… Джордан, вам действительно до сих пор его так не хватает? Несмотря на всю его подлость по отношению к вам? — русский, как ни в чём ни бывало, таращился в глаза бабищи, добросовестно ожидая ответа.

ДжоЧже, решительно наплевав на все условности, громко икнул. Затем клацнул зубами. После этого, прислушавшись к биению собственного сердца, без затей ударился лбом в крышку стола:

— Это ё*аный *издец.

Внимания на него опять не обратили. И это было странно.

Сердце Хвана пропустило пару ударов, затем продолжило стучать. Когда кореец всё же оторвался от стола и, мысленно оторопевая, поглядел по сторонам, полицейская и его новый товарищ фехтовали взглядами.

— Похоже на скрестившиеся мечи, — констатировал он вслух, махнув рукой на происходящее.

И опять никто не услышал.

— Любую психическую травму надо прорабатывать, — не мигая, продолжил Щукин. — Я, конечно, в подробностях понятия не имею, что между вами произошло. Но зато я очень чётко знаю, что сделала не так именно ты.

Лоу бешено сверкнула глазами и вдохнула, чтобы что-то сказать.

— Стоп. Помолчи! — Русский дебил между делом накрыл её руку своей ладонью. — Дай я договорю?!

— Бля-я-я… — простонал Хван, сползая под стол и зажмуривая глаза.

— Ровно три момента. Любую травму нужно прорабатывать, уже сказал. Раз. Ты сама понимаешь, что неправа в своем упрямстве, но ждёшь, чтобы тебя подтолкнули снаружи. — Голос Щукина звучал откуда-то сверху. — Джордан, зависимость от внешней оценки — не та фишка, которую себе может позволить человек на твоей должности. Согласна? Это два.

Видимо, чёртова сука молча кивнула в ответ, потому что русский, как ни в чём не бывало, продолжил:

— И третье, оно же главное. Блин, а ведь соврал! Тут несколько моментов! Сойдет и за три, и за четыре, и за пять с половиной!

— Говори. — Глухой и тихий голос Лоу прозвучал выстрелом из орудия.

ДжоЧже был трудолюбивым, достаточно скромным, традиционным корейским парнем.

Вместе с тем, он никогда не был дураком. Несмотря на сердце, норовящее убежать в пятки, мозг отстраненно сообразил: из-под стола можно выбираться.

Что он и сделал.

Но внимания ему, как и прежде, никто и не думал уделять.