Быть или казаться
Шрифт:
— Оплата как обычно, — мафиози не спросил, а проинформировал, нарисовав пальцем цифры на крышке стола.
— Да. Один информационный блок. Обычная такса. На счёт фонда сотрудников полиции, вышедших в отставку либо уволенных в запас.
— Не понял. А где твой нейро-концентратор? — кореец с неподдельным изумлением таращился на нового знакомого.
— Где-то посеял, — недовольно проворчал русский, отводя взгляд в сторону. — Это что, так принципиально? Мы работать собрались или в
— А как ты роботом управлять собрался? — Хван даже где-то оторопел от неожиданности. — Усилием воли?!
Он, конечно, ко многому был готов — но не к такому.
— Я твоим роботом вообще никак не собирался управлять, — желчно парировал Виктор. — Ты сказал, что ты специалист!
— На экране будет твоё разрезанное брюхо. — Продолжая ловить упавшее в пятки сердце, азиат указал взглядом на стену. — Робот будет следить за происходящим, в том числе, и по экрану: потому что именно там маркерами и курсорами ты должен будешь отдавать команды. Я отвечаю за его интерпретацию твоих сигналов и за общую механическую работу. Не за твои мозги! И их каналы связи!
ДжоЧже сейчас хотя и говорил очевидные вещи, но ясность нужно было вносить срочно и любой ценой. Даже если для этого требуется выглядеть идиотом.
— Прико-ольно, — Щукин (фамилия нового знакомого) искренне похлопал глазами. — Так я и не спорю вообще-то…
— А как ты собираешься по экрану работать маркерами, если у тебя нет концентратора, чтобы к нему подключиться? — у инженера в голове не укладывалось, что некоторые люди могут быть так далеки от понимания очевидного и элементарного.
Либо он корчит из себя того, кем не является?.. Опасения зашевелились в душе второму кругу.
— Затык, — согласился русский беззаботно, как-будто это не он балансировал на самой грани. — И что можно сделать?
— Ладно, — решился азиат. Всё-равно отступать было некуда. — Дам на время свой. Но будешь должен! Я за это время пока драйвера роботу скачаю…
— Я же не отказываюсь, что буду должен. — Пациент и напарник в одном лице, коротко кивнув, заковылял в сторону санузла. — Блин, помоги лечь на этот твой долбаный столик, а? И кстати, а как этот твой нейро-концентратор работает?
Хван про себя подумал, что это и есть смешанные чувства: с одной стороны, явно не подстава. Быть таким… таким… непосредственным — этого не сыграешь. Опять же, травма соответствует, он и начал с того, что проверил её портативным диагностом.
А с другой стороны, успех работы малого хирургического робота теперь зависел не только от профессионализма неудавшегося врача (в лице русского), a и от банальной удачи: насколько быстро тот освоится с концентратором, которого раньше в глаза не видел?
Интересно, откуда этот Виктор сюда прибыл, из какой глуши? Впрочем, что с
Возможно, глухих углов там совсем немало. До сих пор.
Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7 курса медицинского университета имени Асфендиярова.
Хорошо, что современные школьники там нормально знают все три языка. Русский, английский и казахский.
А НИШ, где училась я, так и вообще нанимает кучу преподавателей-экспатов, они же носители языка^1.
Физика, обе математики и ещё куча предметов у меня в школе вообще преподавались только по-английски. Двадцать первый век, чё. Эпоха глобализации.
Здесь английский язык тоже является языком международного общения. Представляю, насколько сложнее бы мне сейчас было (и была ли я бы вообще жива? С учётом происшедшего), не понимай я окружающих. Или не пойми Хван меня?
А так, вопреки опасениям, всё происходит более чем успешно, особенно с учётом непростых обстоятельств.
— Аййй! — уже заканчивая работу, случайно подсвечиваю на экране не ту зону плевральной полости.
И робот добросовестно впивается иглой, куда не надо.
— У тебя всё окей?! — на безопасном расстоянии, чтобы не нарушать стерильности, нервничает через открытую дверь мой новый напарник.
— Да, — отвечаю уже гораздо спокойнее.
Эх-х-х, всё-таки, нормальная сатурация — великая вещь. Но никто не ценит.
Когда перестаёшь задыхаться, мир ощущается совсем иначе.
Оказывается, медицинское чудо этого мира, оно же малый хирургический робот, парит в воздухе, на манер местных летающих над трассой машин.
Сам девайс является лишь оперирующими "руками", плюс набором хирургических инструментов: управлять им должны специальные программы (хотя тут я даже представить не могу, как такое возможно. Вернее, как прописываются подобные алгоритмы — но местные справились).
Вместе с тем, всего предусмотреть заранее нельзя. Потому за работой механизма и наблюдает специальный сертифицированный доктор, это если в норме.
Если же во время операции что-то идёт не так, врач-куратор корректирует действия машины маркерами и командами на экране, вот как я сейчас.
А вообще, не нужно выёживаться, останавливаю собственный сумбурный вал мыслей: это именно чудо. Никаких неточных движений, всё выверено до тысячных долей миллиметра. Так называемая набитая рука ветеринара или хирурга — вообще фигня. Вчерашний день.
Оказывается, голыми руками здесь уже почти никто никого не режет.
— Антибиотик! — напоминаю импровизированному ассистенту.
К роботу прилагаются летающие аппараты поменьше, типа курьера, числом несколько штук: мало ли что потребуется во время операции.