Быть или не быть?
Шрифт:
– Мы поедем встречать его на вокзал! – заявила Марина не терпящим возражений тоном.
Юля и не думала возражать. Ей тоже не терпелось поскорее увидеть Ника. Все ее мрачное настроение как рукой сняло. Она сама удивлялась тому, что успела так сильно привязаться к кузену Марины. Было в этом что-то неясное, чего Юля не могла понять, но смутно чувствовала. Она решила поразмыслить об этом потом, после того, как встретится с Ником.
Поезд пришел вовремя. Девочки не знали, в каком вагоне приедет Николай, и беспокойно вышагивали взад и вперед по перрону. Первый
– Ты уверена, что он должен приехать именно этим поездом? – с подозрением спросила Юля.
– Конечно, уверена! – ответила Марина. – Просто он задерживается, сейчас выйдет.
– Он что, телеграмму прислал? – снова спросила Юля.
– Какие на даче могут быть телеграммы, сама подумай! Он говорил мне, что приедет сегодня, и сказал, что его поезд придет ровно в четырнадцать тридцать.
– Странно! – протянула Юля. – Почему я этого не слышала?
– Потому что тебя не было, когда он это говорил.
Юля перехватила косой взгляд Марины и, смутившись, умолкла, побоявшись, что подруга, чего доброго, заподозрит ее в ревности. Марина так подумала. Ей самой стало тревожно. А вдруг Николай не приедет этим поездом? Как она будет выглядеть в глазах Юли?
Недавняя ссора все еще не забылась. Девочки повернулись друг к другу спинами и стали смотреть в противоположные концы перрона. Прошло еще несколько минут. Стало ясно, что Ник уже не появится.
– Может, мы его проглядели и он прошел мимо? – произнесла Марина, сама не веря своим словам.
Юля молчала, не поворачиваясь к подруге. Марина уже готова была разразиться слезами, как вдруг над ее ухом раздался знакомый голос:
– Все ждете?
– Ник! – в один голос закричали девочки, бросившись ему на шею.
– А мы уже думали, что ты не приедешь! – лепетала Марина, крепко обнимая Николая.
– Ты что, решил над нами посмеяться? – спросила Юля, безуспешно пытаясь казаться рассерженной.
– Ну да! – с лучезарной улыбкой ответил Ник, расцеловав поочередно обеих. – Я вас увидел, еще когда наш поезд к перрону подъезжал. И спрятался.
– Ничего себе шуточки! – возмутилась Марина. – Мы тут стоим переживаем, а он от нас прячется.
– Это я вам отомстил, – ответил братец со смехом.
– За что? – не поняла Марина.
– А как вы меня разыграли, когда я к вам на дачу приехал? Вспомнили?
Девочки расхохотались, припомнив бабушкин розыгрыш.
– То-то же! – торжествующе провозгласил Ник. – Теперь мы квиты и больше никогда не будем друг друга разыгрывать, идет?
– Неужели ты обиделся? – изумилась Марина.
– А нам показалось, что тебе было весело, – добавила Юля, слегка покраснев.
– Весело-то весело, да дураком себя чувствовать не особенно приятно, – ответил Николай. – Вот уж не думали, не гадали, что ты такой чувствительный!
– Теперь знайте! – шутливо-назидательным тоном проговорил Ник, погрозив девочкам пальцем.
Троица дружно рассмеялась, и все неясности остались позади. Этим же вечером они
Двадцать пятого июня должен был состояться второй отборочный тур. Марина и Юля ждали этого дня с не меньшим нетерпением, чем сам Николай. Юля больше не возобновляла попыток переубедить его. Лишь однажды она подсунула ему распечатанные в Интернет-кафе статьи. Николай просмотрел их и положил на место, ничего не сказав. Юля поняла, что если уж ей не удалось убедить этими статьями Марину, то с ее братом это и подавно не получится.
«Значит, нужно найти какой-нибудь другой выход», – решила Юля и стала размышлять, что бы ей такое придумать.
Но в голову, как назло, ничего не приходило.
Возвращение Ника обрадовало Юлю и подняло ей настроение, но она не забывала о своем разговоре с Александром Ивановичем. Юля знала, что папа все еще ждет от нее ответа и рано или поздно она должна будет его дать.
По мере того как проходило время и первое тягостное впечатление мало—помалу изглаживал ось из ее памяти, Юля яснее начала понимать, какое у нее сложилось отношение к профессии врача. Александр Иванович не раз повторял Юле, что если она не чувствует себя готовой к такой стезе, то в этом нет никакого малодушия.
– Напротив, – говорил папа, – это будет честно, а стало быть, мужественно.
Юля старалась быть честной. Сначала ей это не удавалось, и она сильно переживала. Но со временем она начала признаваться самой себе, что эта стезя действительно не для нее. В первый раз, когда такая мысль пришла ей в голову, Юля постаралась отогнать ее, стала убеждать себя, что на самом деле она вполне способна стать настоящим врачом.
«Вот пройдет еще немного времени, – говорила себе Юля, – я успокоюсь, мне будет не так страшно, как в начале, и тогда я почувствую то, о чем говорил папа, – желание помогать людям, превозмогая жалость к ним и боль от вида их страданий».
Но время шло, а облегчения все не было. По-прежнему при каждом воспоминании о посещении больницы, особенно ожогового отделения, у Юли так же мучительно сжималось сердце, комок подступал к сердцу. А когда ее внутреннему взору представало зрелище обезображенных тяжелыми ожогами человеческих тел, Юле становилось дурно. Наконец она окончательно убедилась, что не выдержала испытания. Юле было очень стыдно признаться в этом Александру Ивановичу. Она знала: папа не осудит, не упрекнет ее, а может, еще и похвалит за честность, но легче от этого не становилось.
Николай видел, что с Юлей творится что-то неладное, но как чуткий человек сразу понял – эти проблемы касаются только ее одной. Марина в нескольких словах рассказала ему суть дела.
– Может, хоть тебе удастся ее образумить, сказала она, – Юля в последнее время ходит сама не своя.
Ник покачал головой.
– А чем тут поможешь? – произнес он, разведя руками и пожимая плечами. – Она сама с собой советоваться должна. Тут дело такое, что никакие советы со стороны не нужны – навредят только.