Быть корейцем...
Шрифт:
Замалчивание иностранных влияний. И в этом отношении корейский национализм не оригинален. Ирония ситуации заключается в том, что мало найдётся на планете стран, которые бы подвергались такому постоянному и мощному иностранному влиянию как Корея. Достаточно сказать, что в типичном газетно-журнальном тексте примерно 80% всех слов являются китайскими заимствованиями (в большинстве языков процент заимствований ниже во много раз). Источником влияния не протяжении большей части корейской истории был Китай, а в последнее столетие – Япония и США. Тем не менее, все упоминания об иностранном влиянии удаляются из националистической корейской истории. В националистическом дискурсе Корея неизменно предстает источником влияния на соседей.
Показательны изменения в трактовке истории китайских префектур, существовавших на территории Кореи на рубеже нашей эры. Продолжительная китайская оккупация стала поворотным моментом в корейской истории. Именно тогда Корея была окончательно включена в дальневосточную («конфуцианскую») цивилизацию, к которой она принадлежала последующие два тысячелетия, а во многом принадлежит и сейчас. Еще в 1960-е годы в учебниках истории этому периоду посвящалась целая глава. Потом этот раздел был сокращен до нескольких параграфов, а еще позднее – до пары абзацев. Впрочем, в Северной Корее не признают даже самого факта существования китайских префектур.
Корейские националистические историки подробнейшим образом описывают, как в середине I тыс. н.э. корейские ученые, миссионеры и ремесленники принесли цивилизацию в Японию. При этом они стараются не привлекать внимания к тому обстоятельству, что «цивилизация», о которой идет речь, являлась китайской: корейцы учили японцев китайской иероглифике, китайской философии, китайским технологиям, которые они сами усвоили несколькими веками ранее.
В то же самое время сказать что-либо позитивное о японском влиянии на Корею в колониальные времена сейчас равносильно академическому или политическому самоубийству – несмотря не то, что в общем и целом вся «технология» жизни корейского общества по-прежнему устроена по японскому образцу. Японскими остаются принципы менеджмента, организация транспорта, форменная одежда, стиль изложения материала в научных статьях, методика проведения археологических раскопок, стиль официальных бланков, архитектура универмагов и многое, многое другое. Однако эти связи – совершенно очевидные для иностранца – в самой Корее либо замалчиваются, либо с гневом отрицаются.
Корейский национализм интересен тем, что он достаточно четко направлен против одной страны – Японии, ближайшей соседки Кореи. Вызвано это тремя обстоятельствами.
Во-первых, японский колониальный режим был, скажем прямо, одним из самых жестоких во всей истории прошлого столетия. Хотя многие из рассказов о его преступлениях и являются пропагандистскими страшилками, японцы совершили немало вполне реальных преступлений. Вдобавок, они не скрывали своего презрения к корейцам, которых воспринимали как людей низшего сорта.
Во-вторых, корейский национализм формировался в кругах эмигрантской антиколониальной (то есть антияпонской) интеллигенции. Для деятелей шанхайского правительства в изгнании Япония была главным врагом, и поэтому разработанная ими идеология и мифология, весь националистический нарратив, был направлен на посрамление и разоблачение надменного восточного соседа.
Во-третьих, в послевоенной Корее выбор Японии на роль «врага №1» был, бесспорно, логичен и с точки зрения политической прагматики. «Врагом №1» не могли стать США – главный спонсор нового режима. На эту роль не годилась и Россия-СССР, отношений с которой у Кореи на протяжении большей части ее истории попросту не было. Не подходил и Китай, в котором у власти стоял (относительно) дружественный гоминьдан.
Сотни томов можно заполнить теми обвинениями, которые выдвигают корейские националисты против своих восточных соседей. Некоторые из этих обвинений вполне обоснованы, некоторые – фальсифицированы, некоторые – просто комичны. Ограничусь здесь лишь несколькими примерами – случайными, но, надеюсь, характерными.
Вот – неплохая научная статья об истории медицинского обслуживания в Корее. Автор начинает ее с традиционных антияпонских инвектив, без которых не обходится сейчас ни один корейский историк. Он утверждает, что «состояние здоровья корейцев в период японского колониального управления было очень плохим, средня продолжительность жизни составляла 22,6 лет для мужчин и 24,6 лет для женщин». [2]
2
Gil Soo Han. The Rise of Western Medicine and Revival of Traditional Medicine in Korea. – «Korean Studies», Vol.21. Honolulu, «University of Hawaii Press», 1997. P.99.
Человек, знакомый с корейской исторической демографией, не может не улыбнуться, прочтя этот пассаж. Дело в том, что эти цифры относятся к 1910 г., то есть году установления японского колониального режима. Понятно, что цифры эти в действительности отражают ситуацию, существовавшую в независимой, доколониальной Корее. Кстати, когда японцы покидали Корею, продолжительность жизни была другой – 43 года у мужчик, 44 года у женщин. За 35 лет колониального рабства средняя продолжительность жизни выросла почти в два раза (главным образом, за счет внедрения водопровода, канализации и проведения простейших гигиенических мероприятий).
Даже, казалось бы, политически нейтральные действия японской администрации неприменно интерпретируются как проявление зловещих планов. Так, в краеведческой книге по истории колониального Сеула, глава о Сеульском вокзале озаглавлена «Сеульский вокзал – точка отсчета для [японской] агрессии на континенте». В другой – весьма интересной – книге по истории сеульской архитектуры раздел, посвященный зданиям тридцатых годов, назван ещё красноречивее: «Банки и универмаги – плацдарм экономического ограбления»!
В последнее десятилетие в Корее идет кампания по уничтожению японского архитектурного наследия. Здания, которые были построены в 1910–1945 гг. (по определению, японскими архитекторами) сносятся во имя «чистоты облика корейской столицы». Этот процесс сопровождается бурным ликованием прессы и большинства населения. Так, в августе 1995 года, по случаю 50-летия освобождения страны, было торжественно снесено бывшее здание Генерал-губернаторства. Защитников национальной чистоты не остановило даже то, что именно в этом здании 15 августа 1948 года была официально провозглашена Республика Корея. Снос был обставлен как национальный праздник, как очередной триумф над злобными колонизаторами. В целом национально-архитектурная чистка идет успешно: сейчас в Сеуле практически не осталось зданий, возведенных в 1910–1945 годах!