Быть корейцем...

Как появилась эта книга? Да очень просто! С 1997 года в Сеуле выходит газета «Сеульский вестник». Учитывая скромный размер рынка, само существование этой газеты нельзя не счесть маленьким чудом, опровергающим суровые законы экономики. Чудо это стало возможным благодаря энтузиазму владельца-спонсора газеты Сон Бом-сика и её малочисленной редакции, в состав которой, вместе с Татьяной Габрусенко и Евгением Штефаном, вхожу и я. В качестве соредактора мне приходилось писать немалое количество статей и заметок по Корее. Кроме «Сеульского вестника», писал я и для других изданий – журналов «Эксперт», «Компания», «Русский фокус». Наконец, в последние годы многие мои статьи появляются в газете «Российские корейцы». В результате журналистских трудов у меня накопился немалый материал о Корее, её прошлом и настоящем. Некоторые из статей основывались на моих специальных работах по корейской истории и этнографии (как и положено, эти работы сначала печатались в очень толстых и очень малотиражных журналах, а потом некоторые из них вошли в состав монографий), другие – на материалах, которые я готовил для корейского иновещания («Международное радио Кореи»), третьи – писались непосредственно для газеты, а четвёртые – делались изначально для иных изданий. Кое-что писалось в самой Корее, кое-что – Канберре, где я преподаю корейский язык и историю в Австралийском Национальном Университете, а кое-что – и в России, где я обычно провожу зимы, трудясь в Институте национальной модели экономики.

Однако статьи в «Сеульском вестнике» и «Российских корейцах» доходят лишь до немногих читателей, ведь тираж этих изданий невелик. Посему и возникла идея отобрать часть статей и составить из них этот небольшой сборник. Вошли в него и материалы, которые по разным причинам так и не появились на страницах газет.

Результат получился весьма хаотичным, но – и что с того? Зато эту книгу можно читать с любого места. При отборе заметок предпочтение отдавалось менее злободневным, ведь книга – не газетная статья. Поэтому, например, сюда вошло мало статьи по текущей политике страны. Политика меняется, а обычаи и культура – остаются. А в общем, уважаемые читатели – делайте своё дело, читайте! Не буду Вас слишком долго задерживать...

Когда меня спрашивают, что я же могу сказать о Сеуле, я всегда отвечаю: «Сеул – очень большой город. Ну очень большой!» Сеул, действительно огромен. Огромно и его значение в жизни Кореи – страны до предела централизованной.

Начну, наверное, с физических размеров города и его населения. Сейчас оно достигло 10 с половиной миллионов человек (точнее, на июнь 2002 года – 10.310.026 человек). Это означает, что в Сеуле живёт каждый четвёртый кореец. Вдобавок, говоря о населении Сеула, следует принять во внимание и пригороды, которые с административной точки зрения частью Сеула не считаются, но фактически входят в тот же гигантский мегаполис. Сами корейцы часто говорят не столько о Сеуле, сколько о так называемой «столичной зоне», которая включает все многочисленные пригороды и города-спутники корейской столицы. Эту зону можно упрощённо представить в виде огромного круга радиусом около 80 километров, центр которого находится где-то на южной окраине столицы. Вся «столичная зона» буквально пронизана линиями электрички и метро, и значительная часть её населения работает или учится в Сеуле (или же, наоборот, живёт в Сеуле, а работает в одном из городов-спутников). Население «столичной зоны» сейчас составляет 19 миллионов человек, или, иначе говоря, примерно 40% всего населения страны. Для сравнения, все москвичи – это только 1/15 населения России. В мире вообще мало стран со столь высокой концентрацией населения в столице и её округе. Жители Лондона, например, составляют только 13% населения Англии, жители Токио – 10% населения Японии, жители Парижа – 4% населения Франции.

Даже по мировым масштабам Сеул довольно заметен, сейчас в этом городе живёт каждый 500-й житель нашей планеты (а если опять говорить о «столичной зоне», то и вообще – каждый 250-й землянин). Надо сказать, что стремительный рост населения Сеула начался только в нашем веке, вскоре после захвата Кореи Японией. До этого на протяжении почти 5 столетий население корейской столицы оставалось сравнительно постоянным и колебалось на уровне 100–150 тысяч человек. В 1936 г. оно уже составило 727 тысяч, в 1945 г. (первый год корейской независимости) – 901 тысячу, а всего через пару лет перевалило за миллионный рубеж. В 1960 г. в городе было уже полтора миллиона жителей, в 1975 г. – пять с половиной миллионов.

Площадь города равняется сейчас 605,52 квадратным километрам, что чуть больше площади Токио, и заметно больше площади Парижа. Впрочем, площадь – понятие условное: настоящий город куда больше своих формальных границ, не менявшихся уже четверть века. Сеул по плотности населения оставляет далеко позади большинство крупных городов мира, ведь плотность застройки в корейской столице исключительная, дома жмутся друг к другу, оставляя место лишь для узких, извилистых переулков, на которых порой не могут разъехаться и две встречные машины. Не удивительно, что в административном отношении Сеул является сейчас так называемым «специальным городом», по правам приравненным к провинции (хотя на практике его политическое значение куда больше, чем у любой корейской провинции). В то же время, только 40% населения города является коренными сеульцами, то есть родились в корейской столице. Тех же, у кого в Сеуле родились и отцы, вообще всего лишь 7%. Сеульцы в своём большинстве прекрасно помнят, откуда они сами или их родители пришли в этот город. Поэтому всякие проблемы региональной политики, конфликты между провинциями (а в Корее такие конфликты очень сильны) – всё это отражается и в Сеуле.

Пусть и с некоторой долей преувеличения, но можно сказать, что Корея является своего рода городом-государством, ибо в Сеуле не только сосредоточена почти половина населения страны, но и протекает почти вся политическая, деловая и культурная жизнь Кореи. Это началось не вчера и даже не полвека назад. Высочайшая централизация всегда была характерна для Кореи. Так, двести лет назад, в конце XVIII века, из двух с половиной тысяч чиновников страны, примерно две тысячи было сосредоточено в Сеуле, и только несколько сотен работали за пределами столицы. Сохраняется эта традиция и в наши дни. Официальный корейский Институт проблем градостроительства лет пять назад опубликовал свои подсчёты удельного веса Сеула в различных областях жизни страны. Как уж они там считали и как получили такие удивительно точные результаты – не знаю, и просто сообщу Вам их цифры. Итак, в соответствии с их подсчётами, в Сеуле сосредоточено 76% всего экономического потенциала страны, 92% внешнеполитического потенциала, 62% всех финансовых возможностей. В Сеуле обучается 26% всех корейских студентов, работает 41% всех корейских врачей.

В Сеуле делаются почти все карьеры, почти все состояния страны. Даже если заводы находятся где-то на периферии, штаб-квартира любой компании обязательно располагается в Сеуле. Биографии большинства генералов корейской индустрии, корейских «олигархов», очень схожи: родившись обычно где-то в провинции, все они в молодые годы приходили в Сеул делать славу и деньги, и в итоге добивались своего. Понятно, что миллионы других людей тоже приходили в Сеул, мечтая о славе и деньгах, и в итоге оставались ни с чем, но важно, что реализовать свои мечты будущие автомобильные короли и стальные бароны могли только в Сеуле.

Хорошо это или плохо, но Сеул – это Корея, и, скорее всего, такое положение сохранится ещё надолго.

Когда заходит речь о корейском экономическом развитии в 1960–1985 гг., одним из самых расхожих штампов являются слова «корейское экономическое чудо». Возможно, это выражение уже набило оскомину, но нельзя не признать, что возникло оно не на пустом месте: экономическое развитие Кореи в 1960–1985 гг. действительно было чудом.

Сейчас, глядя на сияющие небоскрёбы Сеула, на потоки машин, на нарядно одетых людей, на забитые товарами витрины магазинов, трудно даже представить, как выглядела Корея всего лишь 40 лет назад, на памяти очень многих ныне живущих корейцев. Сказать, что Корея 1960 г. была бедной страной – не сказать ничего: она была страной, нищей даже по тогдашним убогим меркам «третьего мира». По уровню ВНП на душу населения (80$ в 1960 г.) Корея отставала от Нигерии и Папуа Новой Гвинеи. В стране не было ни одного многоэтажного жилого дома, электричество даже в крупных городах подавалось не круглые сутки, а канализацией в Сеуле была обеспечена лишь четверть всех домов. Корейцы старшего поколения хорошо помнят времена, когда в начальной школе лишь 4–5 из 40–50 учеников в классе могли позволить себе есть рис. По весне трава и отваренная кора деревьев были обычными «блюдами» на крестьянском столе. В общем, ситуация в тогдашней Корее мало отличалась от той, что существовала где-нибудь в Эфиопии или Сомали – в чем-то она была даже хуже.

Не изменила ситуацию даже и огромная американская помощь – на протяжении 1946–1976 гг. США предоставили Корее помощи на 12,6 млрд. дол. Таким образом, в пересчёте на душу населения, корейцы тогда были третьими в мире получателями американской халявы (на первом месте находились израильтяне, на втором – южные вьетнамцы, которым эта помощь, как известно, не слишком-то помогла). При этом львиная доля американской помощи была предоставлена Корее именно в пятидесятые годы – и не принесла никаких результатов. Большая часть средств была попросту разворована тогдагшним президентом Ли Сын-маном и его окружением, а остальные использованы с минимальной эффективностью. К концу 1950-х годов американские дипломаты и экономисты попросту списали Корею со счетов – как бездонную бочку, в которую приходится вкладывать средства без малейшей надежды на отдачу, из одних только геополитических соображений.