Быть корейцем...
Шрифт:
История чэболь интересна для нас и потому, что призывы к изучению – и, как подразумевается, копированию – южнокорейского опыта в последние годы часто раздаются в постсоветской России. Между тем, в самой Южной Корее отношение к чэболь и их основателям далеко не так однозначно. Корейские правые – убеждённые поклонники свободного рынка и певцы частного предпринимательства (а также поклонники жёсткой руки) воспринимают отцов-основателей чэболь как героев корейского капитализма, как воплощение «современного корейского духа». Левые, влияние которых в южнокорейских СМИ и университетских кругах быстро растёт, относятся к основателям чэболь совсем иначе. Для них чэболь – это воплощение «нео-колониальной стратегии развития» Южной Кореи, а корейские олигархи – это, само собой, злодеи-эксплуататоры, успех которых основан исключительно на махинациях и коррумпированных связях с государственной верхушкой.
Я подозреваю, что спор этот будет длиться многие десятилетия, если не столетия – не только потому, что в идеологизированном споре истина рождается достаточно редко, но и потому что обе стороны по своему правы. Для успеха в бизнесе необходимы разнообразные качества – как положительные, так и не очень...
В своём большинстве биографии южнокорейских олигархов первого поколения подтверждают старую мудрость: «чтобы стать миллиардером, надо родиться в семье миллионера». С миллионерами в колониальной Корее дело обстояло не лучшим образом, так что на практике только немногие из олигархов были рождены в по-настоящему богатых семьях. Однако почти все они происходили из крупных землевладельческих родов. Чoн Чжу-ён был исключением: он был выходцем из бедноты.
Будущий магнат родился в 1915 в маленькой деревне Асан, которая после раздела страны оказалась на территории Северной Кореей, в семействе небогатого крестьянина. Он был старшим из семи детей. Семья будущего олигарха была вполне типичной для колониальной Кореи. Однако родители решили отправить мальчика в начальную школу – шаг, достаточно необычный по тем временам для крестьянской семьи.
Тогда Чoн Чжу-ён хотел стать школьным учителем. Это была, пожалуй, самая головокружительная карьера, о которой только мог мечтать крестьянский сын в те времена. Однако семья не могла учить даже старшего сына, и подросток решил взять свою судьбу в собственные руки.
Летней ночью 1931 года Чoн Чжу-ён (ему было 16 лет), вместе с другом убегает из дома. Друзья устроились на строительстве железной дороги, где требовались землекопы. Приключение продолжалось два месяца. Будущий олигарх орудовал лопатой по 15 часов в день, а полученных им денег хватало только на койку в общежитие и самое скромное питание. В конечном счете Чoн Чжу-ён был обнаружен отцом, который силой увёз его домой.
Однако Чoн Чжу-ён не был готов смириться с судьбой. Огромное влияние на него оказал рассказ Ли Кван-су, самого известного корейского писателя тех лет. В рассказе речь шла о бедном крестьянском сыне, который, несмотря на все трудности, получил образование и в конце концов стал известным адвокатом. Чoн Чжу-ён не слишком разбирался в тонкостях литературных жанров, и воспринял рассказ как документальный очерк, как рассказ о реальной судьбе – и решил делать жизнь в выдуманного героя рассказа. Под влиянием прочитанного он решил опять бежать из дома. На этот раз Чoн Чжу-ён не собирался горбатиться на стройке: его целью был Сеул, где, собственно, только и можно было сделать карьеру и фортуну. Однако, побег 1933 года также окончился неудачей: беглец был перехвачен отцом недалеко от родного Асана.
За вторым побегом последовал третий. Для решения финансовых проблем Чон Чжу-ён «произвёл несанкционированное заимствование из семейного бюджета» – украл 70 вон, которые его отец выручил за проданную корову. По тем временам это были большая сумма, что-то вроде трёх месячных зарплат неквалифицированного рабочего. С такими деньгами в кармане, Чон Чжу-ён мог даже позволить себе поехать в Сеул на поезде!
В Сеуле Чoн Чжу-ён поступил в школу бухгалтеров. Однако отец смог найти его и в столице – и опять забрать его домой. При встрече отец даже не упомянул о украденных деньгах. Родители надеялись, что Чoн Чжу-ён наконец-то образумится и станет справным сельским хозяином – но он бежал снова, и на сей раз никто не остановил его. В 1935 г. Чон Чжу-ён пришёл в Сеул. Будущему олигарху было 18 лет...
Впрочем, ничего в его судьбе не предвещало будущего взлёта. Столица генерал-губернаторства притягивала молодых провинциалов, и крестьянский сын без особого образования был лишь одним из многих тысяч. Несколько лет он работал грузчиком в порту Инчхона, затем трудился на сторойплощадках и, наконец, нашел работу в магазине, торговавшем рисом. Будущий автомобильный король крутил педали грузового велосипеда, на котором развозили мешки с рисом.
Вскоре Чон Чжу-ён получил повышение и стал управляющим лавки, но в 1939 г. в связи с разворачивающейся войной в Китае, в стране были введены новые правила торговли рисом, и большинство частных магазинов было закрыто. В 1940 г. на занятые у друзей деньги Чон Чжу-ён открыл маленькую автомастерскую. Кстати сказать, молодой бизнесмен тогда не имел никакого автомобильного опыта: грузовой велосипед был наиболее сложным транспортным средством, с которым ему до того приходилось иметь дело.
Именно эта мастерская и получила название «Хёндэ» – так читаются по-корейски два китайских иероглифа, которые в языках Восточной Азии означают «современность». Впоследствии Чон Чжу-ён часто вспоминал начало своей автомобильной карьеры – и, кажется, не особо стеснялся, когда рассказывал о том, как продавал подержанные запчасти под видом новых. Разумеется, он всегда добавлял, что делал это исключительно из патриотических соображений, ведь клиентами его были японцы.
Тем не менее, в 1945 г. Чoн Чжу-ён был далек от настоящего успеха. В отличие от большинства своих соотечественников, он мог есть досыта – но этим его богатство и ограничивалось. Первый шаг к настоящему успеху был сделан в 1947 г., когда Чoн Чжу-ён основал строительную фирму Hyundai Civil Industries (впоследствии – Hyundai Construction).
В момент создания фирма представляла собой, скорее, бригаду шабашников: весь её штат состоял из хозяина и 11 рабочих. Однако вскоре на помощь пришёл младший брат основателя, Чoн Ин-ён, который к тому времени окончил языковые курсы в Японии и неплохо говорил по-английски. Это редкое по тем временам обстоятельство оказалось решающим: новая компания не имела себе равных в получении подрядов от американских военных. Платили американцы хорошо, и в смету особо не вникали – ведь, во-первых, расплачивались они казёнными деньгами, а, во-вторых, по американским меркам любые проекты в нищей Корее всё равно стоили копейки. Заказчики были вполне готовы доплачивать за возможность поговорить с «азиатами» на человеческом языке. Чoн Чжу-ён мог выставлять завышенные счета – и, разумеется, делал это.
Впрочем, немалую роль в его успехе играли пунктуальность и способность строить в срок – качества, которые в те времена, как утверждают мемуаристы, были в Корее достаточно редкими.
Как многие другие богатые корейцы, у которых были основания бояться коммунистов, Чoн Чжу-ён летом 1950 бежал из Сеула и провёл большую часть Корейской войны в Пусане. Семью Чон Чжу-ён оставил в оккупированной столице, но вот с братом не расстался. Секретом успеха компании оставалось сочетание языковых и дипломатических навыков Чoн Ин-ёна, который умело добывал американские заказы, и бешенной энергии Чoн Чжу-ёна, которые эти заказы осуществлял.
К тому времени «Хёндэ» представляла собой уже не ту бригаду шабашников, которой она являлась в 1947 г. Её поручались и довольно крупные проекты. Например, во время недолгой оккупации Пхеньяна американцами в конце 1950 г., именно Чoн Чжу-ён занимался восстановительными работами в на пхеньянском аэродроме. Впрочем, контрнаступление китайской армии сорвало этот проект.
К середине пятидесятых «Хёндэ» уже представляла собой крупную по корейским меркам компанию. Беда была в том, что мерки эти были весьма жалкими: в те времена по уровню ВНП на душу населения (80$ в 1960 г.) Корея отставала от Нигерии и Папуа Новой Гвинеи.