Быть котом
Шрифт:
— Хорошо.
Повисло очень долгое молчание. Такое долгое, что Барни успел помолиться, а мисс Хлыстер — рявкнуть на восьмиклассника, опаздывающего на урок и с любопытством сунувшего нос в дверь.
— Хватит пялиться, глупый увалень, глаза вылезут, — бросила она мальчику, испуганно отпрянувшему от двери.
— Мне кажется, это немного несправедливо, — сказала миссис Лаванда, которой стало жалко бедного мальчишку.
— Именно. На то и рассчитано.
— Но…
— Миссис Лаванда, эти дети — да и все дети вообще — жалкие презренные твари. Это вредные сорняки.
После этого мисс Хлыстер очень невежливо схватила костлявыми руками Барни за шкирку и оторвала от свитера миссис Лаванды, пахнущего теплыми лесными травами.
Неприятно улыбнувшись, она сказала:
— Не волнуйтесь, я сама обо всем позабочусь. Можете идти.
И миссис Лаванда повернулась и пошла прочь. Барни до последнего прислушивался к звуку ее шагов, пока они не исчезли за поворотом.
Невероятное открытие
Мисс Хлыстер поставила Барни на стул. Это был тот же стул, на котором он сидел вчера, думая о том, что хуже быть уже не может. Как же он ошибался! Похожая на скелет мисс Хлыстер прошла к двери и заперла ее. Зачем это, интересно?
Повернувшись, она окинула его странным взглядом. Сочувствия в ее взгляде не было — впрочем, и злости тоже.
— Кто ты? — прошептала она.
Конечно, люди постоянно задают животным вопросы. Например, если собака подняла ногу, собираясь пописать на ковер, мы спрашиваем: «Так, это еще что такое?» Или если золотая рыбка плавает на поверхности воды брюхом кверху, мы осведомляемся: «Ты что, умерла?» Но все-таки обычно, когда человек спрашивает что-то у животного, он не ожидает ответа — как не ожидала этого Рисса сегодня утром.
Но Барни всерьез казалось, что мисс Хлыстер ждет от него именно ответа.
Она подошла ближе и наклонилась к лицу Барни.
— Не сиди как истукан. Скажи мне! Я хочу точно знать.
«Она сумасшедшая», — подумал Барни. В нос ему ударил рыбный запах ее дыхания.
— Ну, — начал он, уверенный, что она все равно его не поймет. — На самом деле я не кот. Я — Барни Ив. И кстати говоря, вы самая жуткая директриса на свете.
Он ожидал увидеть бессмысленный взгляд.
Ведь он говорил на кошачьем языке, а не на человеческом.
Но она смотрела отнюдь не бессмысленно. Она улыбалась — и без всякой неприязни! Улыбка скоро превратилась в смех, а смех становился все громче, пока не заполнил всю комнату. Жуткий смех! Так могла бы хохотать ведьма, произнося страшное заклинание над котлом. Но мисс Хлыстер ведьмой не была. Она была кем-то другим — и не менее опасным.
Теперь она зажала рот ладонью, пытаясь сдержать смех — но безуспешно. Еще немного — и она уже валялась на полу, извиваясь от неудержимого хохота.
< image l:href="#"/>— Он сделал это! — твердила она к великому смущению Барни. — Он правда это сделал!
Прошло не меньше минуты, прежде чем она встала на ноги.
— Ах, до чего же это смешно! И как же это приятно… Барни Ив! Ты — Барни Ив!
Барни помедлил, раздумывая, стоит ли ему вообще открывать рот. Но не успел он решить это, как слова сами слетели с его губ:
— Да, я — Барни Ив. Но как вы понимаете, что я говорю?
Мисс Хлыстер поняла его мяуканье — (и, да, все его слова уместились во всего одно «мяу») — но решила ему не отвечать. Не сейчас.
— Когда? — спросила она, едва сдерживая смех.
— Что «когда»?
— Ты, как всегда, медленно соображаешь, а, Барни Ив? Хорошо, я буду говорить медленно. — Она прикрыла глаза и, четко артикулируя, произнесла по слогам: — Ког-да. Ты. Стал. Ко-том?
— Сегодня утром, — сказал он. — Вчера я почувствовал себя как-то странно, а сегодня проснулся уже… таким.
(Три «мяу», длинных и проникновенных.)
— Сегодня утром… сегодня утром… — задумчиво протянула мисс Хлыстер, постукивая пальцами по подбородку, словно это было немое пианино.
Затем последовал другой вопрос:
— И что, где же ты теперь?
Барни растерялся:
— Я здесь.
— Нет, идиот, другой ты. Лучший ты. Кот в твоем теле.
— Я не знаю. Он дошел до автобусной остановки с Риссой и потом убежал.
— Отлично. — Мисс Хлыстер удовлетворенно кивнула. — Отлично, отлично. Ему нужно будет немного времени, чтобы все уладить. Потом он придет сюда. Очень хорошо… Но не для тебя, конечно же. Для тебя все это очень, очень скверно. Потому что это твой билет.
— Какой билет? — спросил Барни, заметив на столе конверт, из которого выглядывало что-то, похожее на билеты.
— О, нет, не это, — сказала она, махнув рукой в сторону конверта. Барни успел рассмотреть адрес:
Мисс Полли Хлыстер
Платановая аллея, 63
Блэнфорд
Блэнфордшир
BL1 3NR
— Это настоящие билеты, мои билеты. Для меня и того единственного человека, которого я люблю. Билеты, чтобы навсегда уехать отсюда. Завтра в это же время я уже буду на пути в Старый Сиам. Это в Таиланде. Я говорю о билете в тебя. В настоящего тебя.
— Не понимаю.
— Конечно, не понимаешь, — сказала она, и ее тонкие губы скривились в холодной усмешке. — Ведь даже если ты выглядишь как кот, это еще не значит, что соображаешь ты так же хорошо, как кот. — Она снова наклонилась к нему. Он почувствовал, как из его подушечек выпускаются когти, которым не терпелось вцепиться ей в нос. Но он был слишком напуган, чтобы хоть что-то предпринять.
— Ты знаешь, какой IQ у средней кошки? — спросила она.
— Нет, не знаю.
— Тысяча шесть. Это на девятьсот целых шесть десятых больше, чем у среднего человека. — Мисс Хлыстер замолчала и облизнула губы, как будто смакуя что-то. — В любом случае, все это происходит чаще, чем ты думаешь. Вот я, например, кошка. Точнее, была кошкой. Да-да, именно так — в средней школе Блэнфорда должность директора исполняет сиамская кошка. — Она снова усмехнулась, глядя на Барни, который пытался осознать этот невероятный факт. — И знаешь что? У этой школы никогда раньше не было таких блестящих показателей!