Быть может...
Шрифт:
Эстер Эмерсон опешила, узнав, что ее протеже уходит из «Карат Юниверсал», но, когда увидела смертельно бледное лицо Терезы и ее горящие гневом глаза, не стала задавать никаких вопросов.
Тереза съехала с квартиры Летишии, но по-прежнему не чувствовала себя в полной безопасности, опасаясь случайно встретить Уолтера на улице.
Комната, в которой она теперь жила, была небольшой, зато у нее были толстые стены, поэтому соседки по квартире не знали, что она засыпает каждую ночь в слезах. Тело Терезы тосковало по Уолтеру, хотя разум ее отказывался слышать даже его имя.
Поначалу
Критики писали, что его последняя еженедельная программа острее и злее всех предыдущих. Но Тереза намеренно избегала смотреть передачи Уолтера, поэтому не могла судить об этом сама.
Единственная слабость, которую она себе позволила, был подарок Уолтера к ее дню рождения. Сразу же после размолвки Тереза выбросила эту красивую вещицу в мусорную корзину, но потом все же достала. Когда смогу избавиться от нее, буду знать, что излечилась, решила Тереза.
Подружки приглашали ее на вечеринки и в клубы, но она всегда отказывалась, ссылаясь на усталость. Как-то Клэр попросила у нее на вечер черную сумку и, когда открыла ее, обнаружила ключ.
– Ой, это же ключ от ворот сада! – воскликнула Тереза. – Должно быть, я забыла отдать его вместе с ключами от квартиры. Я не пользовалась этой сумкой со дня переезда сюда. Я, наверное, здорово подвела Летишию…
– Да не переживай! – бросила Клэр. – Завезешь, когда будет время.
На следующий день Тереза на негнущихся ногах шла к дому Летишии. Сердце ее неистово колотилось, она несколько раз порывалась повернуть обратно и отправить ключ почтой. Но перед выходом из дома Тереза позвонила своей бывшей хозяйке, чтобы убедиться, что та находится дома, поэтому уже было неудобно давать задний ход.
Летишия очень обрадовалась недавней постоялице.
– Дорогое мое дитя! – Она внимательно оглядела Терезу. – Ты похудела, а тебе это ни к чему. И очень бледна. Заходи, я как раз приготовила кофе.
Мерфи обнюхал гостью со всех сторон, покрутился вокруг нее и затем запрыгнул к ней на колени, как только она опустилась на стул.
– Вот видишь, мы все скучали по тебе, – заметила Летишия, наливая кофе.
– Извините мою забывчивость, – сказала Тереза, выкладывая ключ на стол.
– Не бери в голову. В твоей квартире живет парень, которого сад не интересует. – Помолчав, Летишия мягко спросила:
– Дорогая, ты ни о чем не хочешь поговорить со мной? У меня сердце разрывается, когда я вижу твое печальное лицо.
– Простите, но не хочу, – ответила Тереза. – Я, наверное, вернусь в Бостон. Нью-Йорк, как я вижу, мне не подходит.
– Не торопись принимать окончательное решение. Может, вы с Нью-Йорком еще не притерлись друг к другу. – Она сделала паузу, – А ты не хочешь спросить меня… о ком-нибудь?
– Нет.
– Он выглядит ужасно, – продолжала Летишия, словно и не слышала ответа Терезы. – Совсем перестал улыбаться. Превратился в совершенно чужого человека. Мне даже жаль тех несчастных, которых он интервьюирует. Все говорят, что в последнее время он заходит слишком далеко.
Тереза сидела, опустив глаза в чашку с кофе.
– Летишия, вы помните солнечные часы в саду и надпись на них? Как вы думаете, время действительно ослабляет любовь?
– Конечно нет, моя дорогая! – Летишия грустно улыбнулась. – Если любовь настоящая, она длится вечно. – Глаза женщины увлажнились. – Когда я думаю о своем дорогом, у меня возникает ощущение, будто мы встретились с ним только вчера и он ждет меня за ближайшим углом. Так и должно быть. – Летишия подвинула ключ к Терезе. – Подержи его пока у себя и приходи в сад, когда захочешь. Это благодатное место, хорошо успокаивает нервную систему.
В воздухе, уже чувствовалось приближение осени. Под ногами шуршала листва, и многие деревья стояли полуголыми. Но поляна с солнечными часами по-прежнему радовала глаз сочной зеленью травы. Тереза сразу подошла к часам и, наклонившись, провела пальцами по надписи. Ей очень хотелось, чтобы Летишия оказалась права, что любовь не проходит со временем. Молодая женщина выпрямилась и… увидела Уолтера.
Он стоял в нескольких ярдах от нее и действительно выглядел неважно.
– Тереза… – сказал Уолтер хриплым полушепотом.
– Тебе Летишия сказала, что я здесь? – резко спросила она.
Уолтер слабо улыбнулся и покачал головой.
– Нет. Я прихожу сюда каждый день и жду тебя. Я знал, что когда-нибудь ты обязательно придешь на эту поляну.
– Я уже ухожу.
Уолтер приблизился к ней.
– Подожди. Выслушай меня, пожалуйста…
– Ты мне уже все сказал – в то утро, когда не смог посмотреть мне в глаза. – У Терезы сердце сжалось от боли при воспоминании о той сцене.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе? – Голос Уолтера был полон страдания. – Что я не хотел разлучить тебя с таким ничтожеством, как Рейнер?
Хотел. Я заслужил все те обидные слова, которые ты бросила мне перед тем, как уйти. Но все изменилось после того, как мы поужинали вместе. Ты должна была заметить это.
– Я уже ничего не понимаю, – устало сказала Тереза.
– А ты думаешь, мне все было ясно? Я считал, что ты такая же никчемная, как и Рейнер, и вдруг, за ужином, ты открылась с совершенно другой стороны.
Я должен был разобраться, подумать… потому что я не хотел признаться самому себе, что веду борьбу с чем-то внутри себя.
– Неужели? – с ядовитой иронией спросила Тереза. – Может, еще скажешь, что это была любовь с первого взгляда?
– Нет. Хотя мыслями все время, с момента нашей первой встречи возвращался к тебе. Но я пытался убедить себя, что это из-за злости, потому что ты хотела сделать несчастной Грейс. – Уолтер замолчал. – Когда я поцеловал тебя в первый раз, я был потрясен твоей реакцией. Я чувствовал, как ты дрожала в моих объятиях, ощущал вкус твоих невинных губ. Поверь, Тереза, если бы это было не так, я ни за что не оставил бы тебя и не уехал в Техас… – Он умоляюще посмотрел на нее. – Разве ты не понимаешь? Если бы я был негодяем, каким ты меня считаешь, я бы остался. Уговорил бы тебя пригласить меня домой и сделал бы так, чтобы ты отдалась мне той же ночью. Я мог поступить так, но не поступил. Разве это неправда?