Быть отцом! Звездные папы о своем родительском опыте
Шрифт:
– То есть вы в детстве были одиночкой?
– Не то что одиночкой. Я всегда делом занимался – тем, что мне нравится. Я люблю рисовать, у меня есть талант. Плохой, мало, но есть. Это мое. Поэтому я учился живописи.
То же самое с путешествиями. Меня же в плавание никто не гонит. Просто мне там нравится, там мой мир. И священником я стал не для того, чтобы делать карьеру в Церкви. Я священник, потому что это у меня в крови.
«Что я дам Господу после моей смерти?
Я хочу дожить до глубокой старости. Хочу истратить жизнь и себя на труды. Я уйду в землю, а на ней оставлю
– Вы были в семье «белой вороной»? Не таким, как остальные дети?
– Не-не-не! Я не «белая ворона». Нас две сестры, три брата. Я средний, но всегда был лидером. Я заводил, а остальные меня слушались. И даже когда все выросли и разъехались, если надо было решения какие-то семейные принимать, родители говорили: «Вот Федька приедет. Как он скажет, так и будет».
«Сын Николай, научись принимать в дом свой нищих и бродяг. Если тебе постучит в дом бродяга, открой ему двери и скажи: «Войди в дом мой, благословенный Господом». Он войдет и сядет за стол в доме твоем. Не расспрашивай и не суди его за бродяжничество. Больше всего он нуждается в приюте. Ему нужно тихонько посидеть. Пусть он посмотрит на твое спокойное лицо. Не вороши его прошлое, всем своим видом покажи, что ты его не осуждаешь. Мало-помалу он успокоится. Ты налей ему молока и дай хлеба с улыбкой. Ему улыбка твоя больше нужна, чем хлеб.
– А вообще жили дружно? Мама с папой ладили между собой?
– Ну конечно. Они больше семидесяти лет прожили вместе. Папа, когда молодой был, в море все время ходил, мало бывал дома. В пятьдесят лет ушел на пенсию как ветеран войны.
Мама была из Бессарабии. Не из Молдавии, а именно из Бессарабии. А папа сам из поморов, с Архангельской губернии. Есть напротив Соловецких островов губа. Так и называется – губа Конюховых. В ней деревня Конюховых. Там как раз мои все-все жили.
– Но вы сами не жили в Архангельской области?
– Я вырос на Азовском море. Люблю его. Но когда приезжаю на Белое море, чувствую, что корнями я здесь.
– Считается, что в советское время было очень суровое воспитание. Детей не баловали.
– Почему не баловали? Сколько детей при советской власти курили, пили, в тюрьмы попадали!
– А вас что уберегло от дурной дороги?
– Меня уберегла цель. Я с детства знал, что должен дойти до Северного полюса, продолжить дело Георгия Яковлевича Седова. Дедушка сказал: «ты должен оправдать азовских рыбаков». Он очень любил Седова, много мне про него рассказывал. Всегда жалел, что не был с ним рядом в последней экспедиции. Дедушка умер, когда мне было восемь лет. Все время, что я его помню, он лежал на лавке парализованный. Летом его выкатывали в сад. Это он меня научил дневники писать. У меня его крестик есть. (Достает из-под рясы.) Он стертый уже. Серебряный.
В школе говорили: «А, Федька Конюхов, он будет путешественником». Так что по многим предметам мне поблажки делали. Но если с математикой было плохо, я ее зубрил, потому что знал, что в мореходку не поступлю. У меня была цель. Когда ты живешь с целью, у тебя есть все.
И в детях надо воспитывать цельность. Романтика должна быть, патриотизм. Тогда человек не будет думать ни о куреве, ни о пьянке, ни о деньгах. Если думаешь о деньгах, они будут уходить. Гонишься за наградой – награда будет уходить. Нужно делать свое дело, тогда к тебе будут приходить и деньги, и награды, и слава. Вот так надо жить.
«Сын
– А что из вашего детства вы передали или хотели бы передать своим детям?
– Хочу, чтобы у детей была цель. Мы в детстве хотели быть как Валерий Чкалов, как Юрий Гагарин. Когда в школе мне задавали вопрос: «Кем ты хочешь стать?», я говорил: «хочу быть как Георгий Седов». И тут же добавлял: «Я пойду учиться на штурмана, на судоводителя». А сегодня я часто выступаю в школах. Иногда спрашиваю: «Кем вы хотите стать?» А все: «Мы еще не знаем». Или: «Мы хотим быть банкирами». Банкиром тоже хорошо. Но этому тоже надо учиться.
– Кто вас в основном воспитывал?
– Больше всего – мой дед. Он на меня сильно повлиял, я видел в нем героя. Бывало, возьму его за руку и думаю: «Эта рука держала за руку Седова». Они же с Седовым здоровались за руку. И не только здоровались. Дедушка вместе с Седовым кушал, спал в одной палатке, на веслах греб. А Седов в то время был легендой.
Еще меня воспитало рыбацкое село, где я вырос. Рыбаки воспитали. И, конечно, книги. Я с детства много читал. У нас же не было телевизоров. Вообще света не было в деревне. Я в пятьдесят девятом пошел в школу, еще без света учился. И, соответственно, я читал книги. Фенимора Купера, Майна Рида, Джека Лондона, Жюля Верна. Потом – Роберта Пири, Амундсена, Крузенштерна, Кука.
– Как вы считаете, чем в первую очередь должны заниматься дети? Спортом?
– Я сам мастер спорта по многим видам спорта. Но когда говорят, что все должны спортом заниматься, я слушаю и думаю: «Неправильно говорите! Неправильно!» Сколько заслуженных мастеров спорта спилось, в тюрьмы село, особенно в девяностых годах. Почему? Потому что к спорту надо еще духовность иметь. Мы просто учим спорту, а что может спортсмен без духовности? только морды бить, и все. Надо не просто учить, надо в ребенке разобраться. У меня школы путешественников в Миассе и в Тотьме, туда дети поступают после специального отбора. Мы им даем все попробовать: парусом управлять, по скалам лазить, в походы ходить… господь Бог на каждого человека указал пальцем, каждому дал талант. Но не каждый следует этому таланту. Кому-то дано быть художником, а он идет в банкиры и становится плохим банкиром. А кто-то, наоборот, был бы хорошим банкиром, но зачем-то идет в художники. И в спорте то же самое. Может, был бы хороший конькобежец, а родители отдали на дзюдо. Вот мы в школе путешественников даем всего понемногу. И фотографировать, и рисовать. Не обязательно становиться фотографом или художником, но хотя бы азы знать нужно. Дневники ребята ведут, стихи пишут, на гитаре играют.
У меня дочка закончила художественную и музыкальную школы. А сейчас медсестрой работает. С ней можно и на самые разные выставки ходить, и на концерты. Она слушает и классику, и рок.
«В сына Николая я вкладываю всего себя, он мне в радость. Но если я не буду путешествовать, если я не буду ни к чему двигаться, не буду ни к чему стремиться – чем я буду отличаться от умерших? Я должен подстегивать других, вдохновлять других своим рвением. Я должен быть примером для сына Николая. И я об этом буду молиться Господу.