Быть Руси под княгиней-христианкой
Шрифт:
Глеб сунул руку за пазуху, достал и показал Микуле маленький медный крестик на почерневшем от пота тонком шёлковом шнуре:
— Я — христианин, ты, русский воевода, — язычник, тем не менее мы с тобой друзья. Это потому, что нас свела и объединяет общая цель и уважение друг к другу, а вера — личное дело каждого и не касается второго из нас. Называя сарацин [44] поработителями арранцев, ты подчеркнул, что они — мусульмане, полагая, наверное, что это обстоятельство должно вызывать к ним ненависть коренных жителей бывшего княжества Албания, христиан по вероисповеданию. Однако это не так. Когда пять столетий назад Албания потеряла свою независимость, пришедшим ей на смену Арраном стала править династия Сасанидов, придерживавшаяся тоже христианской веры и заботившаяся о защите новых подданных. Именно Сасаниды построили на северной границе Аррана крепость Дербент, чтобы не допустить вторжения хазар и прочих кочевников из Дикой степи. Когда на
44
Сарацины. — Сарацинами античные авторы именовали население Западной и Южной Аравии (впервые встречается у Птолемея — II в.); в эпоху раннего средневековья сарацинами стали называть всех арабов, иногда только кочевников.
45
Зороастрийцы. — Зороастризм — одна из древнейших религий мира, государственная религия иранских империй с VI в. до н. э. по VII в. н.э., был распространён в Средней Азии, Иране, Афганистане, Азербайджане и ряде стран Ближнего и Среднего Востока. Оказал большое влияние на христианство и ислам. Названа по имени пророка Зороастра (Заратуштра). Главную роль в ритуале зороастрийцев играет огонь.
— Сколько всего войск под началом у Эль-мерзебана и где они расположены? В какой срок они смогут прибыть в Бердаа, когда наши ладьи войдут в Куру и цель похода ни для кого уже не будет секретом?
— Как я уже говорил, костяк войска Эль-мерзебана составляют десять тысяч дейлемитов, лучших воинов халифата. Каждый местный князь, хан, бек или иной правитель имеет свою дружину, с которой обязан явиться к мерзебану по его требованию. Помимо этого вспомогательного войска, мерзебан вправе собрать всеобщее ополчение из своих подданных. Но и местные дружинники, и разноплеменные ополченцы станут сражаться до тех пор, покуда дейлемиты будут одерживать победы, но стоит им потерпеть серьёзное поражение, и их местные союзники разбегутся по домам, не желая умирать за чужих им пришельцев. А вот с городским ополчением дело обстоит по-иному. Жители хорошо знают, что следует за взятием города неприятелем, и будут защищать свои семьи и имущество во всех случаях, независимо от побед или поражений войск мерзебана. Примерно половина дейлемитов постоянно квартирует в Бердаа, две тысячи стоят гарнизонными по другим городам Аррана, остальные сосредоточены в Ширване близ Нефата [46] , где островные пираты не только бесчинствуют на море, но собираются в большие шайки и грабят побережье. Находящиеся за пределами Бердаа дейлемиты успеют прибыть в него по сухопутью быстрее, чем вы на ладьях от устья Куры, и, чтобы не допустить этого, необходимо принять меры для задержки их в пути.
46
Нефат — Нефтяная земля (район нынешнего Баку).
— Примем, Глеб, и в этом деле советчиком главному воеводе Олегу будешь ты. Не ошибусь, если скажу, что среди твоих казаков немало тех, кто прежде бывал в Арране и знает его не хуже самих арранцев?
— Не ошибёшься. Все прибывшие со мной казаки в своё время побывали в разных местах Кавказа и Хвалынского побережья и будут знающими и надёжными проводниками русскому войску, куда бы оно ни направилось, в том числе в Арране и в окрестностях Бердаа. Несколько моих людей плавали по Куре от её устья до истоков, а двое — что для нас куда важнее! — хорошо знают прилегающий к устью Куры участок морского побережья.
В глазах Микулы мелькнуло удивление.
— Считаешь, что знание берега у впадины Куры в море для нас важнее, нежели знание самой реки? Почему?
— Вижу, воевода, ты позабыл главный урок прошлого похода на Хвалынское море — вторгнуться на чужую землю с мечом в руках намного проще, чем возвратиться с неё домой живым-здоровым, — сказал Глеб. — А я его помню и не намерен допустить былой ошибки.
— Ты не прав, — с обидой в голосе возразил Микула. — Этого урока не забыл ни я, ни великий князь. Именно поэтому наше войско пришло на Хвалынское море через земли аланов и лазгов, чью дружбу мы купили обещанием отдать им треть будущей добычи, хотя ещё до начала переговоров с ними понимали, что она будет оплачена большей частью русской кровью.
— Я имел в виду
— Понимаю. Но зачем мне знать это сейчас, если после захвата нами Бердаа и начавшейся из-за него войны вся обстановка в Арране, а возможно и на всём Кавказе, в корне изменится и ничего общего не будет иметь с сегодняшней. Как говорится, сегодняшнему дню — сегодняшние заботы, завтрашнему — завтрашние.
— Существуют заботы, общие для любого дня, — сказал Глеб. — Вот одна из них. Великий князь со своими воеводами позаботился о возвращении домой через земли аланов и лазгов, чьей дружбой они решили заблаговременно заручиться. Но подумал ли кто из них, что попасть туда из Бердаа с ранеными и добычей проще всего будет морем?
— Подумал ли кто об этом? — удивился Микула. — Но разве это и так не ясно? Мы поплывём к Бердаа вначале морем, затем по Куре и возвратимся точно так — по Куре, а потом по морю.
— Тогда почему не интересуешься, как может сложиться для вас обстановка на море, когда отправитесь в обратный путь? Или помнишь, как господствовали на море в прошлый раз, не имея на нём достойного противника, и полагаешь, что так будет и теперь?
— На Хвалынском море нет флота, способного противостоять нам, — уверенно заявил Микула. — А жесточайшее поражение, которое мы нанесли в прошлом походе правителю Ширавана Давдаду, отобьёт охоту вступать с нами в сражение у любого возможного противника, даже превосходи он нас в силах. Мы расспрашивали побывавших на Хвалынском море купцов и в Киеве, и по дороге сюда, и все они в один голос утверждают, что халифат располагает числом кораблей, способных оборонять прибрежные города от нападения пиратов, но которым не по плечу воевать с нами.
— А сейчас послушай, что скажу я. Вы расспрашивали о флоте халифата купцов, знающих о нём понаслышке или видевших боевые корабли издали, а я разговаривал о них с пиратами, которые с этими кораблями сражались. Надеюсь, ты знаешь, что сарацины — превосходные моряки и на равных воюют в Средиземном море с византийцами? А слышал ли ты, что у сарацин имеется свой «греческий огонь», мало чем уступающий ромейскому, который они успешно применяют на суше и море, и что их огненосные корабли именуются «харраки»? Так вот, после вашего прошлого похода на Хвалынском море взамен уничтоженных вами сарацинских кораблей появились несколько харрак, которые наводят ужас на морских разбойников. По их подсчётам, харрак шесть или семь, все они имеют подменных людей и постоянно находятся в море, приходя к берегу для починки и пополнения запасов воды для питья и еды.
— Я слышал о харраках, однако точного числа их не знал и думал, что для борьбы с пиратами вполне достаточно двух-трёх. Но даже шесть или семь харрак не представляют для нас в морском бою серьёзной угрозы. Если мы научились сражаться с дромонами [47] и даже топить их, а они превосходят харрак по размерам и числу воинов, то справимся и с сарацинскими метателями «греческого огня».
— С сегодняшними вашими силами — да. Но знаешь ли ты или кто из других воевод, сколько ваших воинов и ладей будет возвращаться из Бердаа, если дела в нём сложатся не в вашу пользу? Вдвое меньше прежнего числа? Впятеро? А сколько из оставшихся в живых дружинников будут ранены или больны и не смогут сражаться? Вот тогда по остаткам вашего войска сарацины и нанесут свой удар всеми силами. А может, и наносить не станут, а попросту перекроют вам выход из Куры в море и заставят выбирать: напасть на их харраки, которые начнут жечь ладьи, либо попытаться с боями пробиться через горы в земли аланов и лазгов, высаживаться на берег, где вас будут поджидать сарацинские сухопутные войска.
47
Дромоны — крупные быстроходные парусные корабли Византии, с тремя рядами вёсел. Брали на борт 100 — 150 воинов и столько же гребцов, длина дромона 43 — 45 м.
— В таком случае сарацины окажутся не первыми, кто захочет нас куда-то не пустить или откуда-то не выпустить, — рассмеялся Микула. — Но обычно подобные игры с нами не удаются. Не слышал, как три года назад ромейский флот перекрыл ладьям великого князя вход в Сурожский пролив и что из этого получилось?
— Слышал, ты сам прошлый раз рассказывал мне об этом. Но великий князь действовал в морском проливе, а не в реке, которая просматривается с берегов на всю ширину, что исключает возможность внезапного нападения. Но даже если вы, понеся значительные потери, всё-таки сможете прорваться в море, что дальше? За вами вдогонку отправится сарацинский флот, у Дербента вас будут поджидать вражеские корабли, обычно находящиеся в его порту. А помимо сарацин, за вами станут охотиться пираты, у которых будут чесаться руки от желания завладеть вашей добычей. Как думаешь, много ваших ладей тогда смогут добраться до земель аланов и лазгов?