Бытиё. Гор. Ад
Шрифт:
Как наяву: у их стола толпа и все под стол с мобилами, айфонами, фотиками. Это она, Тома организовала поездку. Если про это всё - дома узнают? Ведь комерссов трясли на благое дело, а тут? Хорошо Люсьен кричала "ес"! Может за англичанку примут, тем-то к такому непотребству не привыкать! А может "ещё", а не "ес"? Интернет этот вездесущ, хуже КГБ. Хорошо, что в госдуме депутаты приняли закон, что можно все собственные непотребства стирать. Понятно, что не о них - простых, а о себе беспокоились, так хотя бы в этом от них какая-то польза.
Тома, конечно, прикупила не только для себя, но и для детского дома. Поставленная задача как бы выполнена. Но... Их чиновничья жизнь необычна. От этого таинственна и трагична.
"Действительно! Тома права, - поддержала про себя ее Люсьен, хотя та, вслух ничего и не сказала.
– Как оборотни какие-то встречаемся в подворотнях, закрытых ресторанах, соседних городах, на дачах и много еще где, лишь бы сосед не видел. Стараешься ради них, ни сил, ни времени не жалеешь, а чуть что претензия, что мы чуть ли не половину бюджета на себя спускаем. Бюджет - не сперма, много не высосешь, прежде обосновать количество надо. Хотя... хотя новая генерация пошла. По уму стырить не могут, в открытую тащат! Даже то, что опасно тырить!"
2.
Все обошлось. Снова начались утомительные нудные будни. Раньше хоть скрашивали дни рожденья сотрудников, но сейчас надо было ждать конца ноября, когда кое у кого намечался юбилей и свадьба сына Люсьен.
Гондон попросил, но все его просьбы звучали как приказы, уничтожить танцевальную студию. В смысле не сжечь и поубивать, а тихо и незаметно закрыть. Чем насолить могла Пичугина Гондону - непонятно.
Ладно бы не дала. Гондон - кликуха. Одного роста и формацией, даже повадками как Скопалев, и такой же скандальный и холуйный - просто невыносимо. Терпеть невозможно и послать нельзя. Поднимет всю голубятню - заклюют. Не стесняясь, пока лижет чужую задницу - свою подставляет. Ладно бы только полизать... и молодежь такую-же то ли вырастил, то ли скопил вокруг себя. Теперь он в культурке авторитет. Сам себя смотрящим назначил. А она, Люсьен, должна всячески его людей и идеи продвигать. И все из-за того, что сына упустила. Гондон завлек мальца, еще в детстве, в свой театральный кружок и сделал таким же как он сам. Теперь для сына главные не материнские ласка, нежность, а Гондона. Из-за этого и свадьба. Узнай в городке, кто ее сын, греха не оберешь. Гондон пошел ей навстречу и подобрал сыну такую же девочку - нетрадиционную. Вот позор-то! До нее дошел слух, судя по которому и решил Гондон разделаться с Пичугиной. Она назвала его пи в кубе. Но он обиделся не за этот математически-геометрический термин, а за то, что посчитал, что это обозначает общеупотребительное народное название вагины. А кто же он ещё, если пассив?
Те, кто не знал подоплёки, обзавидовались из-за её невестки. Стильная московская штучка. Вроде и по-русски изъясняется, но не совсем понятно. Из Европы не вылазит, в Германии подолгу проживает. Дизайнер-перфекционист, создающая инсталяции суперфлета, рейди-мейда оп-артированного модернизма с примесью сюра в абстрактном авангардизме.
Людмила Никодимовна первоначально и двух слов выговорить не могла, но её так часто спрашивали, что пришлось заучить. Виктория - невеста очень обижалась даже на то, что эти термины пропускали или меняли местами. А уж за коверканное произношение! Иностранная шелуха сразу спадала с её речи и простой язык громко звучал на всю округу. Вика была зачинателем этого нового, непонятного, но проклюнувшегося течения в современной культуре. Гондон, как оказалось, очень влиятельный в своей среде, раз из Москвы такую гламуру прислали.
Тут неожиданно несчастье свершилось. Старого главу района область задвинула. Абрич
Потом и бизнес повалил, чиновники разных уровней одни поближе к областной, на отдыхе власти, другие - подальше от московского начальства. Тишина, природа, а озера! Правда, теперь к воде, простому человеку только через камыши можно пробраться. Но можно же! Начали поговаривать что в район может прийти первый крупный инвестор. Аж из Вьетнама! Молочку делать на местных чудо-травах. Коровы во Вьетнаме, из-за климата плохо приживаются, поэтому те здесь и объявились. И вот тебе...
Судя по всему, Вьетнам и похоронил главу района.
Тома, как глава самого крупного сельского поселения, сидела, как и все остальные главы городов и сёл, в первом ряду. Клазавская, как заммэра пристроилась за её спиной во-втором. Представляли какого-то Безенчука, который спланировал из неведомо каких высот. А может и из темных глубин вынырнул. Он был полная противоположность Скопалеву. Внешне. Выступил c короткой речью. Рефрен которой был один: все остаются на своих местах, ничего не меняется.
Тома, с презентации нового начальства, вышла опечаленной. Когда кто-то обещает, что ничего не изменится, означает что, в лучшем случае, обдерут по самое... в худшем - заберут всё. Но не всё и не у всех. Она шла к машине тоскливо рассуждая: уйти сразу или подождать? Новые, а ясно, что Безенчук притащит кучу своих, а если у него своих нет, то ему окружение создадут те, кто его сюда вставил, церемониться не будут. В открытую грабить будут, чтобы отбить назначение Безенчука. Ведь неизвестно сколько они здесь проторчат. А деньги нужны здесь и сразу. Лучше замереть. Шевелиться начнешь - собственной заднице больно будет.
Она неприятно вздрогнула, когда на её плечо, неожиданно, опустилась чья-то рука.
– Ты чего дергаешься?
– Удивилась Клазавская.
– Ощущаешь, что и я?
– А что ты ощущаешь?
– Несколько презрительно спросила Тома.
– Неопределенность! Что с нами будет?
– С тобой, если не засуетишься и не засветишься - ничего не будет. А я уже чувствую кол в заднице.
– А я-то думала, что за странные слухи по городу ползли, что у Абрича сто мильенов, не долларов, а даже евро в панаме какой-то. Как это он умудрился столько в летней шляпке заховать?
– Не прибедняйся. Кто мэру Ксавеюху откаты от проведения всех городских мероприятий, ремонтов всяких, носит? Только не говори, что не прилипло! Почему нищая Москва разбогатела и всю Русь под себя подмяла?
– Почему? В смысле Москва!
– Да, Люся. Как была безграмотной секретаршей, такой и осталась. Хорошо, что я посоветовала тебе, ничего не подписывать. Лучше быть простым замом без подписи, чем по дури под собственным делом подписаться.
– Можно подумать, что ты пушистый одуванчик!
– Взъерепенилась Клазавская.
– Хорошее сравнение. Спасибо. Только я отвечаю за территорию. И никого не волнует откуда мне взять деньги, для приема делегаций!
– Каких делегаций?
– Местных! СЭС, пожарных, административного надзора, полиции. Прокуратура регулярно заглядывает... приходится оброком обкладывать, барщину отрабатывать. Все понимают, поэтому помогают, кое-что и у меня остается! А ради чего тогда всё это? Ради этой своры халявщиков? Ситуация изменится, они не вспомнят сколько я им принесла - сразу к ногтю! Думаю, новые начнут отжим с ЖКХ. Быстрые деньги!