Бюро расставаний
Шрифт:
Инспектор поднялся по лестнице, нашёл нужный кабинет и вошёл в приёмную ровно в два часа дня. Секретарь – дама в старомодном костюме, с пенсне на носу и седым пучком на затылке – глянула на него строго и сообщила:
– Виктор Николаевич вас ожидает, проходите. У вас не более пятнадцати минут.
И слегка обалдевший от такой скорости Никонов прошёл через тяжёлые деревянные двери.
Глава отдела контроля казначейства выглядел лет на сорок. Поскольку поставить на эту должность гражданина без магических способностей никак не могли, ему
– Добрый день, – холёная рука показала на жёсткий стул. – Присаживайтесь. Слушаю вас.
– Старший инспектор Никонов, следственный отдел городской стражи по Устретенской слободе, – привычно представился Глеб.
– Вот как? – приподнял брови хозяин кабинета. – Я считал, что вы пришли из центрального отдела по поводу… Ну, неважно. Итак, что у вас?
– Вы знакомы с госпожой Ангелиной Майер?
– Да, знаком.
– Насколько хорошо?
– Очень мало. Обычное светское знакомство. Почему вы спрашиваете?
– Госпожа Майер была убита вчера утром в своём салоне. Следствие по этому делу ведёт наша группа.
– Ах, вот оно как… – медленно промолвил Лукьянов. – А я-то думал…
И он снова оборвал фразу.
«Похоже, этот господин любит недоговаривать», – мысленно хмыкнул Глеб.
– Могли бы вы охарактеризовать госпожу Майер?
– Я не настолько хорошо её знал… – Лукьянов снова поставил многоточие. – А, к Тёмному!
Он нажал на кнопку, и мгновенно в кабинете материализовалась секретарша.
– Марина Петровна, отмените приём на сегодня, у меня очень важный разговор.
– Да, Виктор Николаевич.
– Принесите нам кофе… Кофе? – Глеб кивнул, и чиновник продолжил. – Что там ещё к этому полагается, тоже подайте. И не соединяйте ни с кем.
– Да, Виктор Николаевич.
Через несколько минут дама вернулась с нагруженным подносом, сноровисто расставила всё принесённое на журнальном столике и удалилась. Всё это время инспектор и господин Лукьянов сидели молча.
Проводив секретаршу взглядом, хозяин кабинета тяжело поднялся с кресла и сказал:
– Давайте туда пересядем. Разговор предполагается тяжёлый… Я буду говорить, а вы можете по ходу дела задавать вопросы. Итак, вы, вероятно, уже выяснили, что Ангелина была моей любовницей. Сразу скажу, что о любви тут речи не было, но мне с ней было… хорошо.
– Как давно это началось?
– Восемь месяцев назад, в феврале. Это и в самом деле начиналось как стандартное знакомство в обществе, а потом завязался… роман, как это называется.
– Ваша жена об этом знала?
Лукьянов замялся.
– Вряд ли. Я не уверен. Но Лера… несколько не от мира сего, она на многое не обращает внимания, или просто смотрит по-другому.
«Ну да, разумеется! Жена не от мира сего, поэтому шашни мужа в упор не видит. И почему мужчины всегда в этом так уверены?» – прокомментировал Глеб мысленно, вслух же спросил:
– Где вы встречались?
Лукьянов поморщился, но ответил:
– Я снял квартиру. Тут недалеко, на Никольской.
– Госпожа Майер могла там оставить что-то важное для себя? Записи или ценности?
– Я знаю, что она хранила в этой квартире мои подарки, но ключа у неё не было. Зря улыбаетесь, в самом деле не было. Квартира снята давно, задолго до появления в моей жизни Ангелины, я сразу поставил там магический замок и менял формулу после каждого посещения.
– Виктор Николаевич, скажите, она не жаловалась в последнее время на кого-нибудь? Может быть, рассказывала о проблемах?
Мужчина покачал головой.
– Нет. В этом было одно из её достоинств: мы встречались только для радости, проблемы не обсуждались. Поверьте, за эти восемь месяцев я прошёл через несколько сложных ситуаций, достаточно сказать, что моего старшего сына… да, сын от первого брака, разумеется, с Лерой у нас детей нет. Так вот, Кирилла лечили от пристрастия к… тяжёлым препаратам.
– Чёрный лотос?
– Откуда вы знаете? За мной следили? – взгляд Лукьянова стал острым, словно ледяная игла.
– Да ну что вы, Виктор Николаевич! Я не по этому ведомству. Просто чёрный лотос первым делом приходит на ум, когда говорят о таких пристрастиях, вот я и спросил.
– Да-да, понимаю, – Лукьянов потёр лоб, лицо его отяжелело и стало разом старше. – Так вот, мы не говорили о Кирилле. Так же как не обсуждали её мужа, Антона.
– Понимаю, Виктор Николаевич. Это разумно, – покивал головой Глеб, в то же время лихорадочно соображая, о чём ещё спросить.
У него не было сомнений, что во второй раз таких роскошных условий допроса ему не получить.
– Скажите, пожалуйста, вы представляли себе…м-м-м… структуру доходов Ангелины?
– Нет. Мне это было неинтересно. Я знал, что деньги в семье водятся. Перед тем как предложить Ангелине… э-э-э… отношения, я, разумеется, всё проверил. Убедился, что оба они ни в чём не замазаны, финансовое положение семьи вполне хорошее. Антон особо бизнесом не занимался, значит, можно было рассчитывать на то, что он не попросит в какой-то момент о «небольшой дружеской услуге». Вы же знаете, каким образом наказывается в нашей стране оказание таких вот небольших услуг.
Глеб знал.
Ещё когда он только пришёл работать в городскую стражу, им прочли специальную лекцию о плачевной судьбе взяточников: указом отца нынешнего государя, вне зависимости от размера «благодарности», получателей её лишали всех чинов и наград и высылали служить куда-нибудь на окраину Царства Русь, без права повышения или перевода в течение десяти лет.
– Наверное, вас удивит, Виктор Николаевич, – заговорил он, тщательно подбирая слова, – но я обязан вас предупредить. Именно вас, учитывая ваш пост. Мы не установили пока, как долго это продолжалось, но госпожа Майер занималась шантажом. Жертвами были её клиентки и, возможно, их мужья. Пока мы только начинаем изучать это дело.