Бюро расставаний
Шрифт:
Антон без звука расплатился с сиделкой, хотя и поморщился недовольно, когда инспектор велел ей уйти.
– Ну зачем вы так, – упрекнул он вяло, когда за девушкой захлопнулась дверь. – Я и в самом деле плохо себя чувствую.
– Ваша жена чувствует себя ещё хуже, – отрезал Никонов, – так что давайте-ка, ответьте на мои вопросы и займитесь похоронами.
– Похоронами? – удивился вдовец. – А что, уже можно?
– Я даже привёз вам разрешение. И отдам его, как только вы мне расскажете всё, меня интересующее.
– Да, понятно… Вот Тьма,
– Ничего, ваш адвокат подскажет, – инспектор безжалостно оборвал его ламентации. – Итак, расскажите, как вы провели первую половину дня в понедельник?
– Я ж уже рассказывал.
– Ещё раз. А если понадобится – ещё пять раз расскажете.
– Ну… проснулся, как обычно, около одиннадцати…
– Точнее?
– Слушайте, вы, когда просыпаетесь, смотрите на часы? – обозлился Майер.
– А как же! Только я просыпаюсь не в одиннадцать, а в шесть.
На лице хозяина дома так явственно отразилось «ну и дурак», что Никонов почти обиделся.
– Не знаю я, – буркнул Майер. – Может, было без десяти, а может, начало двенадцатого. Вымылся, побрился, пошёл завтракать. Вот в какое время был в кафе, могу сказать, чек сохранился.
– Говорите.
– Минуту…
Он пошёл в спальню, долго там хлопал дверцами и чем-то шуршал. Вернулся чуточку повеселевший, так что инспектор даже заподозрил, что Антон Генрихович к чему-то приложился – не то к шампанскому, не то к какому-нибудь веселящему порошку. Однако запаха алкоголя не чувствовалось, зрачки оставались нормальными, так что мысль эту Никонов не совсем отверг, но отложил на время.
– Вот! – Антон протянул инспектору чек. – Еле нашёл бумажник…
– Хорошо, это я понял. Дальше.
– Ну, я ж говорил, дальше поехал по делам, на встречи.
– Какие дела, с кем встречались?
– Я же рассказывал!
– Повторите, прошу.
Господин Майер долго мялся, путался и вздыхал, но, в конце концов, сообщил, что первым делом было посещение сапожника с целью заказа лакированных штиблет, а вторым – встреча с приятелями за партией в бильярд. Фамилии и имена этих приятелей он выдавал словно государственную тайну, даже взмок.
Глеб сверил изложенное с позавчерашними записями – вроде всё совпадало, клиент пока не врёт…
Подробно был освещён обед в «Сирене» – тоже, разумеется, с приятелями, но с другими.
Наконец рассказ дополз до клуба «Емелинский», и тут Никонов спросил:
– Кстати, вы несколько раз встречались с Аристархом Лизуновым. А в этот раз не виделись?
– С ка… каким Аристархом? Нет, не знаю я никакого Логунова.
– Знаете, Антон Генрихович, знаете. И фамилию его, я уверен, правильно произнести вы в состоянии.
– Нет, – твёрдо ответил Майер, глядя инспектору в глаза. – А если этот ваш Аристарх говорит, что он со мной встречался, то он врёт. И я готов… как это у вас называется? На очную ставку, вот!
– Хорошо, что готовы, может, и понадобится её провести…
Глеб перебирал листки блокнота, краем глаза наблюдая за вдовцом. Тот явно нервничал, но, пожалуй, после имени Лизунова не заволновался ещё больше, а наоборот, успокоился.
И что это значит?
– Ну, последний вопрос. На сегодня последний, – подчеркнул он, чтобы фигурант не расслаблялся. – В какое время ушла из дома в понедельник ваша жена?
– Понятия не имею, – пожал плечами Майер.
– Поясните.
– Что тут пояснять? Мы уже давно спим в разных спальнях, Ангелина заявила, что я, видите ли, храплю. Я проснулся в одиннадцать, она ушла, наверное, раньше. Её салон открывается вроде в десять, она говорила, что приходит туда за полчаса.
– Накануне вы разговаривали?
– Да, в воскресенье мы были на приёме в доме Юсуповых, – Антон Генрихович помолчал, видимо, ожидая восторженного или завистливого возгласа, но инспектор не отреагировал. – Вернулись довольно рано, около полуночи. И, знаете, так вдруг захотелось есть! Ангелина нашла в стазисном ларе кусок копчёной осетрины, я открыл бутылку шампанского, и мы часок посидели и поболтали, совсем как в первые годы брака.
– Ваша жена рассказывала что-нибудь… привлекающее внимание? Какие-то неприятности, или наоборот, важная встреча?
– Да нет, пожалуй… Жаловалась на персонал, что распустились совсем и просят прибавки. Обсуждала, не взять ли нам постоянную горничную с проживанием вместо приходящей. Про старинную знакомую какую-то рассказывала, я не очень слушал, если честно – я и не был никогда в этой её Кинешме, что мне тамошние жители? Нет, господин старший инспектор, ничего такого не было.
– Ну что ж, – Никонов встал, – вот разрешение на выдачу тела. Прошу сообщить мне время и место, где будут проходить похороны.
– Хотите помянуть дорогую покойницу? – ухмыльнулся Майер.
– Возможно. Если будет время.
Глава 14
В тот же день
Елена уселась за свой стол, разложила листки с записями в одной только ей ведомом порядке и полюбовалась на них. Её компаньоны терпеливо ждали рассказа о сведениях, добытых вчера в Учётной Палате, и ей было, чем их удивить.
– Если бы владелица салона «Цирцея» была жива, нам не составило бы труда закрыть дело немедленно, – сказала она, – потому что её не существует.
– То есть?
– Я просмотрела записи за последние пятьдесят лет…
– По всему Царству Русь? – не поверил гном.
– Нет, конечно, иначе бы я за один день не управилась. Мы знаем, что Ангелина Майер, в девичестве Ряхина, с 2177 года точно жила в Москве, а родилась в городе Кинешме Костромской губернии. Поэтому я и проверяла сведения по этим двум городам. Тоже, скажу я вам, немало.
– Это понятно, ты молодец, – нетерпеливо сказал Андрей. – Мы потом вынесем тебе благодарность в приказе и купим шоколадную медаль. Так почему Ангелины Майер не существует?