Бюро убойных услуг
Шрифт:
Презрительно искривив ярко накрашенные губы, Лиганова посмотрела вслед подруге. Она сама не могла бы объяснить, почему Гусева так раздражает ее. Возможно, потому, что Алиса была роскошной высокой блондинкой — именно так всегда мечтала выглядеть изящная миниатюрная Наталья.
Лиганова была убеждена, что подруга хоть и не намного, но постоянно обходит ее. Клиенты дарили ей более дорогие подарки, да и мужчины у Гусевой были и престижнее, и элегантнее. Роман Алисы с бельгийским атташе переполнил чашу терпения Наташи, и иногда девушке казалось, что если она срочно чего-нибудь не предпримет,
Несправедливо, если подружка, выскочив замуж, примется разъезжать по свету на собственной яхте, тратя денежки Шарля на шмотки от кутюр и брюлики от Тиффани, в то время как Наталья по-прежнему будет кочевать от одного богатого козла к другому, пока не постареет или не загнется от какой-нибудь заразы. Не может так быть, чтобы одним — все, а другим — ничего.
Задумавшись, Лиганова не заметила, как на табурет Алисы опустился молодой черноволосый парень.
— Простите, — произнес Денис. — Я… Девушка вздрогнула при звуке его голоса и, разозлившись от собственного испуга, возмущенно воззрилась на журналиста. Спрятанный за гладким Наташиным лбом компьютер, автоматически оценив стоимость одежды и обуви незнакомца, выдал заключение, что уровень дохода нахального брюнета не позволяет отнести его к разряду потенциальных ослов. Если продолжить аналогию с животным миром, он безнадежно застрял где-то в промежутке между одноклеточными и губками.
— Вали отсюда, — грубо сказала Наташа. — лишь, что ли, здесь занято.
— Боюсь, вы меня не так поняли, — Зыков попытался изобразить обаятельную улыбку. — Я не собираюсь приставать к вам, просто хотел спросить. Однажды я видел вас в этом клубе в компании высокой голубоглазой блондинки. Мне очень нужно ее найти. Вы мне не поможете?
Интерес нахала к Алисе переполнил чашу терпения Лигановой. Ну почему эти безмозглые мужики сплошь и рядом западают на вульгарных грудастых блондинок? Почему они не могут оценить ее шарм, грацию, изысканную аристократическую утонченность?
— Ты что, глухой? — яростно прошипела Наталья. — Кажется, я ясно выразилась — вали отсюда, и быстро. Иначе позову вышибалу — он тебя по частям отсюда вынесет.
— В чем дело? Этот тип к тебе пристает? — нахмурилась подошедшая Алиса.
— Ой, это вы! — обрадовался Денис и встал с табурета, уступая Гусевой место. — Я только спросил у вашей подруги, как вас найти, а она почему-то разозлилась.
— И зачем я тебе понадобилась?
— Я видел вас с этим человеком. Вытащив из кармана фотографию подброшенного «гиббонам» покойника, журналист протянул его Гусевой.
— Шарль! — изумленно вскинула брови Алиса. — Но… он так странно выглядит… Почему он в форме инспектора ГИБДД?
— Значит, его зовут Шарль? Вы близко знакомы? Побледневшая Алиса нервно закусила губу. Она уже поняла, какую новость сообщит ей сейчас незнакомец, но, цепляясь за последнюю надежду, отчаянно не хотела в это верить.
— Это мой жених. В чем дело? С ним что-то случилось?
— Боюсь, что да.
— Он жив?
Зыков отрицательно покачал головой:
— Мне очень жаль.
— Шарль умер? — Лиганова недоверчиво посмотрела на Зыкова. — Что с ним случилось? Попал в аварию?
Закрыв
— Убит, — тихо сказал Денис. — К сожалению, при нем не было обнаружено никаких документов, так что милиция не смогла идентифицировать его личность.
— Вы из милиции?
Справившись с первым приступом отчаяния, Гусева отняла ладони от лица.
— Нет, но я помогаю следствию. Я журналист.
— Журналист? — презрительно скривилась Наталья. — Только писак нам здесь не хватало.
— Оставь его в покое, — вспылила Алиса. — Если Шарля убили, я хочу знать, кто это сделал.
— Простите, что мучаю вас, но это важно для следствия, — Зыков достал из кармана еще одну фотографию. — В кармане убитого была обнаружена эта вещь. Она принадлежит вам?
Гусева впилась взглядом в изображенные на снимке изящные ажурные трусики. Ее лицо исказила гримаса неудержимой ярости.
— Стерва! — пронзительно закричала она, швыряя фотографию в лицо Лигановой.
Размахнувшись, она ударила подругу в глаз, вцепилась ногтями в лицо.
— Стерва, стерва, стерва, — орала и бесновалась Алиса, пока Денис и подоспевший вышибала с трудом отрывали ее от испуганной, окровавленной Натальи.
— И в духа Святаго, Господа Животворящего, иже от Отца исходящего, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшего пророки… — молился игумен Прокопий. — Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь.
Закончив молитву, он истово перекрестился на икону, изображающую вход Господень в Иерусалим.
Психоз горделиво улыбнулся. Бесценный чудотворный образ семнадцатого века был его последним приобретением. Вот уже четыре дня икона красовалась в гостиной над камином, заменив на этом почетном месте любимое полотно синяевского авторитета «Иван Грозный делает контрольный выстрел».
Михаил Губанов с любопытством наблюдал за молящимся игуменом. Богатырское сложение, типичная для священнослужителей тучность, барханы складок на могучем бычьем загривке, пронизанная серебристыми нитями густая окладистая борода…
Несмотря на удивительную проницательность Психоза, после четырех лет знакомства с отцом Прокопием этот человек продолжал оставаться для него загадкой.
Игумен Прокопий, в миру майор КГБ Бронислав Семенович Чумаков, до конца перестройки успешно совмещал духовную (явную) и светскую (менее явную) деятельность. Закончив семинарию, Бронислав Семенович, не без вмешательства всесильного ведомства, стал быстро продвигаться по церковной иерархической лестнице.
В начале восьмидесятых годов Совет по делам церквей (читай: Комитет государственной безопасности) поставил отца Прокопия во главе перелыгинской церкви. Не помешай его карьере перестройка, глядишь, и стал бы майор Чумаков архиепископом или митрополитом. Но, как говорится, все в руцех божиих.