Бывает всё на свете хорошо

Шпаликов Геннадий Федорович

«Друг мой, я очень и очень болен…»

П. Финну

Друг мой, я очень и очень болен,Я-то знаю (и ты), откуда взялась эта боль!Жизнь крахмальна, – поступим крамольноИ лекарством войдем в алкоголь!В том-то дело! Не он в нас – целебно,А, напротив, – в него мы, в него!И нелепо ли бяше! – а лепо,Милый Паша, ты вроде АлекоИ уже не помню кого,Кто свободен руками, ногами,Кто прощается с Соловками!А к тебе обращается узник,Алексеевский равелин…

Есть у раздражения самовыражение…

Есть у раздраженияСамовыражение.Дверью – хлоп,И пулю – в лоб.Ах, как всем досадил!И лежит в гробу – костюм,Новые

ботинки,Галстук на резинке.Две вдовы(Две жены)К случаю наряжены.Он лежит – уже ничейВ ожидании речей.Караул! Караул!Вот почетный караул.Хорошо ему в почете,Жалко, ноги протянул.Говорю ему – привет,Ты – туда, а я – в буфет.

«Живет актриса в городе Москве…»

Живет актриса в городе Москве…Чего ж актриса суетится?Актриса в зеркальце глядится,Глаза хохлацкие – в тоске.В глазах – хохлацкая тоска.Давай, актриса, потоскуем —Как жаль, что ты не потаскуха, —Тебя бы проще приласкал.Что стих! Ладонь на головеИли на лбу разгоряченном, —Но я не трогаю девчонок, —Ни трезвым, ни осоловев.Зима на улице, зима!Декабрь в Москве – такое дело!Слегка актриса обалделаВчера от талого дерьма.Москву туманом унесло…Все пасмурно. Куда деваться?По вечерам Москве сдаваться?Старо. Травою поросло.Есть мудрость нераскрытых книг,Столы за дружеской беседой,И прелесть жизни их оседлой —Другим рассказывай про них,А мне рассказывай… о чем?Рассказывай! О чем, актриса?Во что идею облечем,Чтоб смысл веселый не укрылся?Тиха украинская ночь…В реке не надобно топиться,Тону! – а телу не помочь, —До середины даже птицаНе долетит, а человек —Куда до птицы человеку……Еще: вола светлеет веко,Опущенное тяжело,И мельницы едва крыламиКачают в сумерках степных,И за чумацкими волами,Волами, травами – колых…Колых – влетит ночная птица…«Колы разлюбишь…» – шепот тих…И мельница крылом – колых…И до туретчины катитьсяПо соляному шляху…– Слых…– Не слухаю…– А ты послухай!– Ну, не хочу! —Тогда глядиНа ковшик Млечного Пути —Повис, – серебряный, казацкий…И начало уже казаться —Звезда с звездою говоритНа языке, земле невнятном…Чего нам завтра сотворит? —Не говорит звезда, – горит…

«Жила с сумасшедшим поэтом…»

Жила с сумасшедшим поэтом,Отпитым давно и отпетым.И то никого не касалось,Что девочке горем казалось.О нежная та безнадежность,Когда все так просто и сложно,Когда за самой простотою —Несчастья верста за верстою.Несчастья? Какие несчастья,—То было обычное счастье,Но счастье и тем непривычно,Что выглядит очень обычно.И рвано, и полуголодно,И солнечно или холодно,Когда разрывалось на частиТо самое славное счастье.То самое славное время,Когда мы не с теми – а с теми,Когда по дороге потерейЕще потеряться не верим.А кто потерялся – им легче,Они все далече, далече.Январь 1974

За два дня до конца високосного года

1

За два дня до конца високосного годаНаступает на свете такая погодаИ такая вокруг тишина,За два дня до конца високосного годаУчасть каждого решена.

2

Это мне говорили. Я виделСерп луны. Синеву. Тишину.Прорицатели – не в обиде,—Я хочу полететь на Луну.На чем во сне я не летал?На «Блерио», «Фармане»,И даже девочек каталЯ на катамаране.И улыбаюсь я во сне,Ору во сне, как рота,И надо просыпаться мне,А неохота.

«Зубы заговаривал…»

Зубы заговаривал,А теперь – забылЯ секреты варева,Травы ворожбы.Говорю: дорогаЛучше к январю,Что глазами трогал,То и повторю.То, что губ касалось,Тронула рука, —Это не казалось,А наверняка.Говорю: во плотиВижу существо, —А во мне колотитЖизни волшебство.Зубы заговаривать,Чепуху молоть,Чтоб дорожкой гаревойУбегала плоть.Чтобы возле рынка,В сборище людском,Плавать невидимкойВ небе городском.1973

Квазимодо

О, Квазимодо, крик печали,Собор, вечерний разговор,Над ним сегодня раскачалиНе медный колокол – топор.Ему готовят Эсмеральду,Ему погибнуть суждено,Он прост, как негр, как эсперанто,Он прыгнет вечером в окно.Он никому вокруг не нужен,Он пуст, как в полночь Нотр-Дам,Как лейтенант в «Прощай, оружье»,Как Амстердам и Роттердам,Когда кровавый герцог АльбаТе города опустошилИ на тюльпаны и на мальвыЗапрет голландцам наложил.А Квазимодо, КвазимодоИдет, минуя этажи.Молчат готические своды,Горят цветные витражи.А на ветру сидят химеры,Химерам виден далекоВесь город Франса и Мольера,Люмьера, Виктора Гюго.И, посмотрев в окно на кучиЗевак, собак, на голь и знать,Гюго откладывает ручку,Зевает и ложится спать.

Лают бешено собаки

(Песня из пьесы)

Лают бешено собакиВ затухающую даль,Я пришел к вам в черном фраке,Элегантный, как рояль.Было холодно и мокро,Жались тени по углам,Проливали слезы стекла,Как герои мелодрам.Вы сидели на диване,Походили на портрет.Молча я сжимал в карманеЛеденящий пистолет.Расположен книзу дуломСквозь карман он мог стрелять,Я все думал, думал, думал —Убивать, не убивать?И от сырости осеннейДрожи я сдержать не мог,Вы упали на колениУ моих красивых ног.Выстрел, дым, сверкнуло пламя,Ничего уже не жаль.Я лежал к дверям ногами —Элегантный, как рояль.1959

«Лед, лед…»

Лед, ледЛадогой плывет.Лед, ледЛадогой плывет.Все сомнения откинув,Посреди большого дняСяду, сяду я на льдину —Льдина вынесет меня!Меня льдина выручает.Я спрошу ее потом:«Куда вынесет-причалит?Под каким пройду мостом?»Лед, ледЛадогой плывет.Лед, ледЛадогой плывет.«Милый, ты с какого года?И с какого парохода?» —Ни ответа, ни привета…А на речке тает лед.Лед, ледЛадогой плывет…

«Летняя дорога…»

Василию Ливанову

Летняя дорога,Летние кусты,Отдохни немного,Ты или не ты.Погляди на облакоИли на траву, —Остальное – побоку,Вижу наяву:Среди поля – дерево,А на поле – ты.Верю – неуверенноВ дело доброты.

Лето

Летали летние качелиНа самом деле, —Дитя орало в колыбели,И летний день куда-то плыл.И травы превращались в сено,Не сразу, скажем, – постепенно, —Все было, было постепенно,Как постепенен летний день.